ВОЗОБНОВЛЯЕМЫЕ ИСТОЧНИКИ ЭНЕРГИИ В РАЗРЕЗЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ, ИНСТИТУТОВ, ТЕХНОЛОГИЙ

RENEWABLE ENERGY SOURCES IN THE CONTEXT OF POLITICAL PROCESSES, INSTITUTIONS, TECHNOLOGIES

Andrey Shalnev

Postgraduate student, Plekhanov Russian University of Economics, Russia, Moscow

Аннотация. В статье проводится комплексный анализ развития возобновляемых источников энергии (ВИЭ) как многогранного феномена, находящегося на стыке политических, институциональных и технологических процессов. Исследуется, как глобальная климатическая повестка и экономическая конкуренция формируют политику государств в области энергетики. На примере различных стран, включая Россию, анализируются институциональные механизмы поддержки ВИЭ. Отдельное внимание уделяется трансформации международных отношений в условиях энергетического перехода. Делается вывод о том, что успешное развитие ВИЭ требует интегрированного подхода, синхронизирующего политическую волю, эффективные институты и технологические инновации.

Abstract. The article provides a comprehensive analysis of the development of renewable energy sources (RES) as a multifaceted phenomenon located at the junction of political, institutional and technological processes. The article examines how the global climate agenda and economic competition shape the policy of states in the field of energy. Using the example of various countries, including Russia, the institutional mechanisms of renewable energy support are analyzed. Special attention is paid to the transformation of international relations in the context of the energy transition. It is concluded that the successful development of renewable energy requires an integrated approach that synchronizes political will, effective institutions and technological innovations.

Ключевые слова: возобновляемая энергетика, энергетический переход, политические процессы, институты, технологии, геополитика, Россия.

Keywords: renewable energy, energy transition, political processes, institutions, technologies, intermediation, cybersecurity, geopolitics, Russia.

Современная мировая энергетическая система переживает фундаментальную трансформацию, движимую необходимостью противодействия глобальному изменению климата и стремлением к энергетической безопасности. Возобновляемые источники энергии (ВИЭ), такие как солнечная, ветровая и гидроэнергия, перестали быть нишевым сектором и превратились в один из самых активно развивающихся секторов глобальной экономики. С 2015 по 2024 год мощности возобновляемой энергетики в мире выросли на 2600 гигаватт (ГВт), что составляет 140% прирост, в то время как мощности на ископаемом топливе увеличились лишь на 640 ГВт (16%). [1] Доля ВИЭ в мировом производстве электроэнергии в 2023 году превысила 30% и, по прогнозам, к 2030 году может достичь 45%. [1]

Однако распространение ВИЭ — это не просто техническая замена одного вида генерации другим. Это сложный, многомерный процесс, глубоко переплетенный с политическими решениями, работой институтов и динамикой технологического развития.

Политический процесс задает общий вектор развития, определяя амбиции стран в области декарбонизации и энергетической безопасности. Институциональная среда — это система правил, стимулов и организаций, которая трансформирует политические заявления в конкретные механизмы поддержки и регулирования (субсидии, рынки мощности, налоговые льготы). Наконец, технологический прогресс не только делает ВИЭ экономически конкурентоспособными, но и порождает новые вызовы.

Итак, политика является первичным драйвером энергетического перехода. Она формируется на стыке глобальных договоренностей, национальных интересов и экономической конкуренции.

Ключевым политическим импульсом для развития ВИЭ стало Парижское соглашение 2015 года, поставившее цель удержать глобальное потепление в пределах 1,5-2°C. [2] Это потребовало от стран разработки национальных стратегий декарбонизации. Как отмечает Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш, возобновляемая энергия — это «единственный путь к реальной энергетической безопасности, стабильным ценам на электроэнергию и устойчивым возможностям для трудоустройства». [2] В ответ на это многие страны взяли на себя обязательства по достижению нулевых выбросов, что напрямую подразумевает ускоренное внедрение ВИЭ. На Конференции ООН по изменению климата в 2023 году около трех четвертей стран мира поставили цель утроить мощности ВИЭ к 2030 году. [2]

Распространение ВИЭ фундаментально меняет геополитический ландшафт. Если в эру ископаемого топлива власть была сконцентрирована у стран-экспортеров ресурсов, то в новой энергетической реальности фактически все страны имеют доступ к тому или иному виду ВИЭ. Борьба смещается из сферы контроля над ресурсами в сферу контроля над технологиями и производственными цепочками.

Это порождает новые торговые конфликты. Количественный анализ торговых споров в рамках ВТО за период 1995-2020 годы показал, что конфликты, связанные с технологиями ВИЭ (ВИЭ), изначально были более интенсивными и продолжительными, чем споры в других секторах. [3] Страны, стремясь захватить лидерство на новом многомиллиардном рынке, активно использовали протекционистские меры. Однако с 2017 года тенденция изменилась, и ВИЭ-торговля стала менее конфликтной, что может свидетельствовать о созревании рынка и смещении фокуса в сторону эффективной международной кооперации для достижения климатических целей. [3]

Таблица 1.

Основные политические инструменты поддержки ВИЭ [3]

Политические цели реализуются через институты — формальные и неформальные правила, организации и механизмы, которые структурируют развитие отрасли.

Ярким примером специализированного института является Управление по энергоэффективности и возобновляемой энергии (EERE) в составе Министерства энергетики США. EERE специализируется на экспертизе ВИЭ, распределяет финансирование на исследования и разработки, оказывает техническую помощь и координирует работу исследовательских лабораторий. [4] Этот институт играет ключевую роль в снижении финансовых рисков для частного сектора и укреплении энергетической независимости страны через продвижение технологий ВИЭ.

Ключевой институциональной задачей является создание таких правил рынка, которые делают инвестиции в ВИЭ привлекательными. Исторически сложилось несколько основных механизмов. Среди них можно выделить:

• фискальные стимулы и субсидии, то есть прямое финансирование, налоговые льготы для производителей и потребителей;
• закрепление тарифов, по которому государство покупает энергию у поставщиков ВИЭ;
• квоты, обязывающие энергокомпании иметь в своем портфеле определенную долю «зеленой» энергии.

Эффективность этих институтов напрямую влияет на темпы роста. Китай, мировой лидер по установленной мощности ВИЭ (1827 ГВт в 2024 году), создал мощную институциональную систему поддержки своей промышленности, что позволило ему доминировать в глобальных цепочках создания стоимости, особенно в солнечной энергетике. [5] Высокая концентрация производства в одной стране, в свою очередь, создает риски для энергетической безопасности других государств.

Развитие ВИЭ в России наглядно демонстрирует взаимодействие политических, институциональных и технологических факторов в условиях страны с огромными запасами ископаемого топлива.

Политический контекст долгое время характеризовался противоречиями. Еще в 2011 году на высшем уровне была поставлена цель довести долю ВИЭ (без крупных ГЭС) в выработке электроэнергии до 4,5% к 2020 году. [6] Однако развитию отрасли препятствовали мощные субсидии на ископаемое топливо. По оценкам МЭА за 2009 год, объем субсидий на газ и электроэнергию в России составлял почти 34 млрд долларов США, что делало ВИЭ заведомо неконкурентоспособными на внутреннем рынке. [6]

Институциональное развитие было медленным. Первоначально планировавшаяся схема поддержки через надбавку к цене электроэнергии так и не была полностью реализована. Вместо нее был внедрен механизм, аналогичный рынку мощности, предполагающий заключение долгосрочных договоров на поставку мощности (ДПМ) для объектов ВИЭ на 15 лет. Этот институт стал основным драйвером роста сектора. [6]

Технологические результаты стали заметны в последние годы. К середине 2024 года установленная мощность ВИЭ в России (без учета крупных ГЭС) достигла 6,16 ГВт, удвоившись с 2019 года. [6] Из них 2,6 ГВт составляет ветровая генерация, 2,2 ГВт — солнечная, 1,3 ГВт — малые ГЭС. Введены в строй и функционируют крупные объекты, такие как Кочубеевская ВЭС (210 МВт) в Ставропольском крае и Аршанская СЭС (115 МВт) в Калмыкии. [6] При этом основным мотивом развития ВИЭ в России является не столько декарбонизация, сколько энергоснабжение удаленных и изолированных регионов, не имеющих подключения к единой энергосистеме, таких как Колыма и Камчатка.

Проведенный анализ позволяет сделать вывод, что переход к возобновляемой энергетике представляет собой сложный, многоуровневый процесс, в котором политические, институциональные и технологические аспекты тесно взаимосвязаны и взаимозависимы.

Политические процессы задают стратегический курс, определяемый как глобальной климатической повесткой, так и национальными экономическими интересами, что порождает новую геополитику, основанную на конкуренции за технологическое лидерство, а не за ресурсы.

Институциональная архитектура является критически важным посредником, трансформирующим политические цели в работающие рыночные механизмы и правила. Эффективность институтов, таких как специализированные государственные агентства, системы поддержки и регулирования, напрямую определяет скорость и успешность внедрения ВИЭ.

Технологическое развитие, с одной стороны, обеспечило резкое снижение стоимости ВИЭ, сделав их коммерчески выгодными, а с другой — породило новые комплексные вызовы, требующие инновационных решений в области энергонакопления, управления сетями и кибербезопасности.

Опыт России показывает, что даже страны, обладающие значительными запасами традиционных энергоресурсов, вынуждены включаться в глобальный энергетический переход.

Однако траектория этого перехода определяется национальной спецификой, где приоритеты энергетической безопасности и экономического развития в удаленных регионах могут доминировать над экологическими мотивами.

Дальнейшее успешное развитие сектора ВИЭ в мире и в России будет зависеть от способности синхронизировать политическую волю, создавать адаптивные и эффективные институты и непрерывно преодолевать возникающие технологические барьеры.