ЭМПИРИЧЕСКИЕ ПРИМЕРЫ ПРИМЕНЕНИЯ ПОИСКОВОЙ СТАТИСТИКИ В КАЧЕСТВЕ ИНДИКАТОРА РЕАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ ЛЮДЕЙ

EMPIRICAL EXAMPLES OF THE USAGE OF SEARCH STATISTICS AS AN INDICATOR OF PEOPLE REAL BEHAVIOR

Ksenia Novikova

PhD student, European studies department, St. Petersburg State University, Russia, St. Petersburg

Аннотация. Протесты являются одним из важнейших способов политической социализации и волеизъявления населения, законодательство стран Европейского союза не ограничивает права граждан на мирные протесты. На протяжении последнего десятилетия уровень подобной социально-политической активности существенно возрос. В статье проанализированы причины и тенденции протестного движения на территории ЕС, а также эмпирические примеры применения поисковой статистики.

Abstract. Protests are one of the most important ways of political socialization and expression of the will of the population. The European Union laws do not restrict the right of citizens to peaceful demonstrations. Over the past decade, the level of such socio-political activity has increased significantly. The article analyzes the causes and trends of the protest movement in the EU including during pandemic situation. As well as empirical examples of the application of search statistics.

Ключевые слова: общественное мнение; протест; Европейский союз (ЕС); экономический кризис; миграционный кризис.

Keywords: public opinion; protest movement; European Union (EU); economic crisis; migration crisis.

На современном этапе развития общественно-политические процессы на территории Европейского союза характеризуются сравнительно высоким уровнем предпосылок к мобилизации населения в форме социальных протестов. К таковым предпосылкам можно отнести: ухудшение состояния экономики, реформы в сфере здравоохранения и пенсионные реформы, кризис доверия институтам ЕС, миграционный кризис и ограничительные меры COVID-19. В 2000–2023 годах существенно возрастает потенциал использования социальных медиа как инструмента коммуникации, политической социализации и формирования политического дискурса.

Александр Калмыков предлагает характеристику медиареальности через свойства продуктов медиасреды: [2]

• способность медиа генерировать чувство причастности к общей событийности;
• структуризация и универсализация системы знаний, знаков и символов при помощи медиа;
• способность медиа создавать собственные события — новые типы коммуникации;
• медиа создают новые критерии верифицируемости и интерпретации информации.

Характерными чертами воздействия социальных медиа на процессы политической социализации также можно назвать следующие: [1, с. 45]

• процесс медиатизации повседневной жизни, в рамках которого «социальные медиа» играют все более важную роль в социализации, а влияние традиционных институтов снижается;
• усиление значения такого фактора, как консьюмеризм. Функционирование человека в качестве потребителя приобретает всеобщий характер, в то время как позиция гражданина все более маргинализируется;
• фрагментация общей политической культуры, задание вектора развития общества, предполагающего дифференциацию и плюрализм;
• возрастающий индивидуализм, частично являющийся производным от упомянутых выше факторов; социальные горизонты начинают носить все более личностный характер, в центр внимания переносится непосредственная среда общения.

Подобное воздействие социальных медиа может иметь далеко идущие последствия, что ставит под сомнение перспективу стабильности и эффективности функционирования демократических институтов. По мнению отдельных исследователей, социальные медиа способствуют усилению ряда взаимосвязанных тенденций, влияющих на снижение уровня традиционного политического участия [1, с. 45].

Анализ источников показал, что основным инструментом анализа социальных медиа, как правило, выступает применение поисковой статистики. Применение поисковой статистики в качестве индикатора реального поведения людей при этом имеет особенность, существенно осложняющую региональный анализ – наличие языкового барьера. В отличие от США, Европейский союз представляет собой группу из 28 государств, языки которых существенно различаются. Соответственно, единственным маркером общеевропейских настроений в социальных медиа являются интернациональные англоязычные термины. Примерами подобных терминов можно считать euro crisis, BREXIT или COVID-19.

Евро-кризис и миграционный кризис в Европе оказали существенное влияние на политическую ситуацию. Европейский долговой кризис продемонстрировал, что процесс интеграции в основном определялся интеграцией рынков и перспективами создания общего валютного союза, игнорируя различные национальные модели экономического роста. Кризис начался в Греции в декабре 2009 года, когда греческое правительство признало, что представило ложные данные о долге и экономическом росте. Последующие политические и финансовые события, вылившиеся в самый тяжелый экономический кризис ЕС, достигли своего пика после греческого референдума в июле 2015 года по поводу третьей программы спасения. Последующее поражение в Европейском совете и еще более жесткое соглашение по условиям спасения ознаменовали конец интенсивных дебатов. Кризис был преодолен преимущественно мерами жесткой экономии и строгими долговыми условиями. В том же году привлекла внимание общественности тема миграции, она доминировала в СМИ, начиная с лета 2015 года. Тем не менее, после «арабской весны» 2011 года и увеличения числа кораблекрушений мигрантов в Средиземном море в 2013 и 2014 годах, в обществе уже обсуждалась тема солидарности [10, с. 1039]. Миграционный кризис показал, что Общеевропейская система предоставления убежища (CEAS) не является системой разделения бремени, поскольку страны Южной Европы в основном отвечают за внешний пограничный контроль и оценку процедур предоставления убежища. Она выявила напряженность между соблюдением внешних границ в рамках Дублинского регламента и внутренними открытыми границами Шенгенского соглашения в миграционной политике Европейского союза. Общей чертой обоих кризисов является публичный призыв к солидарности. Заявление о солидарности или критика отсутствия солидарности во время кризиса является важнейшим местом конфликта в отношении того, кто должен действовать солидарно с кем и на каких основаниях [10, с. 1045]. Более того, концепция солидарности недавно вызвала теоретические дебаты. Солидарность затрагивает центральные вопросы, касающиеся коллективных действий в условиях стресса, способов сотрудничества и конфликтов в политике, а также нормативных принципов, на которые ссылаются действующие лица. В связи с этим возникает вопрос о том, что означает публичный призыв к солидарности и как политические акторы формулируют идею солидарности во время кризиса.

Вскоре после того, как в 2008 году Великая рецессия и ее последствия стали более очевидными, правительства ряда стран Европейского союза (ЕС) приняли относительно радикальные экономические меры в попытке защитить долгосрочное будущее своих стран. Эти меры в основном включали в себя принятие политики, направленной на сокращение государственных рабочих мест, корректировку пенсионного законодательства, снижение заработной платы и процентных ставок. Десятки тысяч людей по всей еврозоне, особенно молодежь, ощутили на себе влияние этих новых экономических мер в виде сокращения возможностей трудоустройства и уменьшения социальных и экономических гарантий. Реакция общественности во многих случаях вылилась в массовые демонстрации, которые проходили вне сети, например, на площадях, улицах и открытых пространствах, с требованием предоставить больше политических прав и протестом против инфляции, безработицы и предполагаемой коррупции в правительстве [4, с. 3289].

В целом, эти протестные движения начались в Ирландии и Греции в 2008 году и продолжались с разной интенсивностью в течение нескольких лет. Среди других заметных протестов – протесты, начавшиеся в Испании в 2011 году в рамках движения 15M, участников которого позже окрестили «индигнадос», а также часто упоминали с хэштегом Twitter (ключевое слово общественной идентификации) #spanishrevolution, наряду с другими связанными хэштегами, которые привлекали внимание общественности из других мест. Связанное с этим движение «Оккупай», зародившееся в Нью-Йорке в сентябре 2011 года как реакция на предполагаемую коррупцию и разрушительную жадность на Уолл-стрит, в итоге распространилось более чем на 25 стран ЕС. Европейские протесты достигли драматического пика 15 октября 2011 года, когда многие активисты ЕС мобилизовались вокруг схожих проблем и целей. В последующие месяцы во многих других странах ЕС, таких как Словения, Болгария и Румыния, прошли массовые протесты против коррупции и безработицы, [9] и в некоторые моменты на протяжении этого шестилетнего периода будущее еврозоны и ее общей валюты, евро, было под вопросом.

Социальные движения и их происхождение, особенно в отношении СМИ, часто понимаются в несколько аморфных или упрощенных терминах. Многие ученые определяют социальные движения по тому, что они делают – например, как коллективные организованные действия, направленные на осуществление или сопротивление изменениям с помощью различных исторически обусловленных стратегий. Такие социальные движения стремятся сформировать так называемую коллективную идентичность, поскольку их члены вовлечены в конфликтные отношения с четко определенными противниками; связаны между собой плотными неформальными сетями; разделяют отчетливую коллективную идентичность [4, с. 3293]. Таким образом, социальные движения, особенно те, которые основаны на общественном протесте, часто возникают как реакция против некоторых «репрессивных условий», существующих в политической или социальной системе, и направлены на мобилизацию широкой общественности вокруг цели создания благоприятных изменений.

Предыдущие исследования в этой области показали, что активисты вовлечены в современную деятельность, по крайней мере, частично, полагаясь на мобильные устройства с онлайн-возможностями и приложения для сайтов социальных сетей (SNS), которые легко служат каналами для обмена информацией и координации [5, с. 2608]. Дополнительные исследования [6, с. 246] показали, что использование социальных сетей и мобильных телефонов с поддержкой онлайна сокращает время и усилия, затрачиваемые на каналы, до которых активисты не могут легко добраться, такие как основные СМИ, государственное финансирование или даже широкая социальная поддержка. Используя новые медийные технологии, начиная от комбинации социальных сетей и служб коротких сообщений (SMS) до мобильных устройств, многие группы теперь организуются через онлайн-интерфейсы из-за скорости, относительной свободы и простоты этого. В некоторых случаях это создает так называемое «давление снизу», которое обходит традиционные иерархии власти, включая основные и корпоративные системы СМИ.

В последние годы было показано, что сайты социальных сетей играют важную роль в оказании помощи активистам в их движении [11]. В связи с этим социальный активизм в Интернете и на мобильных устройствах является особенно актуальной концепцией, которая требует дальнейшего развития в рамках данного исследования. В целом, использование Интернета является очень эффективной платформой для активизма и демократических требований [7, с. 253], а SNS, в частности, привлекают все больше людей во всем мире к участию в публичных дебатах по политическим и социальным вопросам [8, с. 200].

Социальные медиа также могут усилить структурные связи между различными активистами и проблемами, обсуждаемыми в сети, и, каналы социальных медиа уже стали стандартным компонентом инструментов, используемых активистами общественных движений для связи друг с другом в рамках так называемого соединительного действия, особенно в спорной политике. Под соединительными действиями понимаются «обычно гораздо более индивидуализированные и технологически организованные наборы процессов, которые приводят к действиям без требования коллективного формирования идентичности или уровня организационных ресурсов, необходимых для эффективного реагирования на возможности» [3, с. 744]. В случае кризиса ЕС протестующие из разных стран ЕС, возможно, не имели идентичных идеологических мотивов или ориентаций, но они были мобилизованы вокруг личных жизненных ценностей, которые по-разному проявляются в различных культурных нормах. Тем не менее, благодаря относительно слабым связям, объединяющим протестующих, эти ценности и выбор стиля жизни позволяют протестующим быть более вовлеченными в коллективные действия, направленные на различные цели. Вовлеченность в коллективные действия, направленные на решение различных проблем, таких как борьба с коррупцией, безработицей и экономическим неравенством.