ЗНАЧЕНИЕ ДОБРОВОЛЬНОГО СОГЛАСИЯ НА ЗАРАЖЕНИЕ ВИЧ-ИНФЕКЦИЕЙ

THE MEANING OF VOLUNTARY CONSENT TO CONTRACT HIV INFECTION

Irina Moldovanova

Master's student Saratov National Research University named after. N. G. Chernyshevsky, Russia, Saratov

Аннотация. В представленной статье рассмотрены проблемы добровольного согласия на заражение ВИЧ-инфекцией. Проанализировав ключевые проблемы, автором была выявлена необходимость их решения.

Abstract. This article discusses the problems of voluntary consent to HIV infection. Having analyzed the key problems, the author identified the need to solve them.

Ключевые слова: ВИЧ-инфекция, добровольное согласие, опасность заражения.

Keywords: HIV infection, voluntary consent, risk of infection.

Для понимания важности добровольного согласия на потенциальное заражение ВИЧ-инфекцией можно указать, что законодатель предусматривает возможность освобождения от уголовной ответственности за деяния, которые предусмотрены содержанием части 1 и 2 статьи 122 УК РФ [1]. Принципиальную важность имеет тот факт, что освобождение от ответственности не может быть использовано в случае, если правонарушитель не соблюдал профессиональные обязанности, требования и регламенты, что и привело к заражению ВИЧ-инфекцией. Во многом, это связано с тем фактом, что в таком случае заражение медицинским инвентарем, кроме как действиями в рамках установленных регламентов, предупредить невозможно. Следовательно, в таком случае, освобождение от ответственности и наказания, вследствие предупреждения о вероятном заражение ВИЧ-инфекцией, невозможно.

Согласие на поставление в опасность заражения, или заражение ВИЧ-инфекцией в обязательном порядке должно быть выражено заблаговременно, что определяет то обстоятельство, что не только зараженный ВИЧ-инфекцией должен совершать акт информирования, но и должен быть совершен акт выражения согласия на потенциальную возможность заражения ВИЧ-инфекцией вследствие совершения определенного вида действий. При этом факт согласия на заражения ВИЧ-инфекцией должен иметь добровольный характер, что подразумевает не только наличие возможности для осознания риска заражения ВИЧ-инфекцией, но и возможность принять обдуманное и взвешенное решение, которое подразумевает добровольное согласие на наступление определенных последствий [2, с. 273-276].

Добровольное согласие в данном случае, тесно связано со свободой волеизъявления индивида, которое подразумевает готовность к нарушению собственных благ (в данном случае жизнь и здоровье выступает в качестве блага), и поставление в опасность (в качестве риска возникновения заболевания). Однако, подобное согласие напрямую связано с достижением личного интереса, вследствие достижения которого существует и риск заражения, и возможность нарушения личных прав и свобод. Ввиду данного обстоятельства исследователи отмечают необходимость более детального описания признаков добровольного согласия, которое может быть основанием для вероятного освобождения от уголовного преследования.

Среди прочего, например, исследователи выделяют такие характерные признаки согласия, достаточного для освобождения от уголовной ответственности, как:

- субъективные признаки, к которым относят добровольность, т.е. исключение психологического или физического давления на индивида в момент определения готовности к совершению определенных действий, следствием которых может быть заражение ВИЧ-инфекцией;

- объективные признаки, к которым можно отнести признаки, связанные с конкретностью согласия, допустимостью и своевременностью выражаемого добровольного согласия, а также, условие безусловная наличность данного согласия для совершения действий, которые могут стать причиной заражения ВИЧ-инфекцией.

Во многом, подобное понимание конструкции добровольного согласия в целом, свойственно работам отечественных исследователей, добровольное согласие на заражение ВИЧ-инфекцией следует вектору понимания специфики добровольного согласия в уголовном праве. При этом, очевидно, что законодательное регулирование данных аспектов может быть избыточным, и существенно усложнять понимание специфики преступления [3, c. 25-56]

Однако, использование данной конструкции – «добровольного согласия», в качестве элемента определяющего возможность освобождения от уголовной ответственности за заражение ВИЧ-инфекцией и заведомое поставление другого лица в опасность заражения ВИЧ-инфекцией, является не только социально-правовым и медико-правовым явлением, но важным социальным фактором, обуславливающим возможность лицам зараженным ВИЧ-инфекцией, иметь не только сексуальные связи (которые чаще всего являются методом передачи инфекции), но и иметь полноценную семью. И принципиально важное значение в данном случае играет факт информированного согласия на поставление в опасность заражения ВИЧ-инфекцией и передачи ВИЧ-инфекции. Запрещать и вступать в сексуальные связи и выстраивать семейные отношения, в отсутствие данной оговорки, является важным инструментом обеспечения социальной справедливости в отношение лиц, зараженных ВИЧ-инфекцией.

Если речь идет о наличии систематической угрозы заражения ВИЧ-инфекцией, достаточно часто речь идет об устойчивом понимании потенциальной вероятности заражения ВИЧ-инфекцией, можно говорить об однозначной достаточности информированности о возможности заражения ВИЧ-инфекцией. В иных же случаях, достаточная степень информированности, должна включать не только реализацию информирования о наличие ВИЧ-инфекции, но и осознание последствий. При этом, подобное разъяснение последствий не должно быть обязанностью уже болеющего индивида, и методы и способы минимизации рисков заражения [4, c. 101-103].

В академическом сообществе активно идет обсуждение аспекта и выражения согласия потерпевшего, исходя из того, каким образом было реализовано поставление в известность опасности заражения ВИЧ-инфекцией, с учетом того обстоятельства, что устная форма и согласия и информирования, а равно как и ряд иных форм и методов оповещения, которые не могут быть однозначно доказаны в рамках судопроизводства без активных дискуссий. В данном случае, приоритетным можно считать заблаговременное письменное информирование и заблаговременное письменное согласие, как один из факторов минимизации проблем при определении факта добровольного согласия на поставление в опасность или согласия на заражение ВИЧ-инфекцией.

Однако, как замечают другие исследователи, письменные документы не являются единственным средством доказывания факта предупреждения или факта согласия, что справедливо с учетом специфики доказывания. При этом, данная позиция является достаточно аргументированной, но в случае с защитой прав потерпевшего. Так, например, согласие может быть получено и в следствие введения в заблуждение, имеющего умышленный характер, относительно возникновения возможности поставления в опасность или непосредственное заражение ВИЧ-инфекцией.

Учитывая все сказанное в рамках данного раздела, мы можем сделать следующие выводы:

Во-первых, законодатель, стремясь выделить добровольное согласие на заражение ВИЧ-инфекцией вследствие действий, направленных на достижение личных интересов, ограничивает потенциальную сферу применения данного положения частями 1 и 2 статьи 122 УК РФ[1], что связано с тем обстоятельством, что частью 3 регулируется особо квалифицированный состав преступления (заражение двух или большего количества лиц ВИЧ-инфекцией, или заражение несовершеннолетнего), что априори имеет повышенный уровень общественной опасности, а в рамках преступления описанного частью 4 статьи 122 УК РФ[1], законодатель описывает деяние, предупреждение которого невозможно;

Во-вторых, принципиально важное значение в данном случае играет факт информированного согласия на поставление в опасность заражения ВИЧ-инфекцией и передача ВИЧ-инфекции. Запрещать и вступать в сексуальные связи и выстраивать семейные отношения, в отсутствие данной оговорки, является важным инструментом обеспечения социальной справедливости в отношение лиц зараженных ВИЧ-инфекцией.  Именно поэтому, в текущих условиях мы не можем предложить однозначного направления совершенствования законодательства регулирующего ответственность за заражение ВИЧ-инфекцией, с учетом изученного теоретического нарратива.