Правовая природа уступки требования (цессии)

The legal nature of the concession of a claim (cession)

Melnikov Alexander

MA student of the International Institute of Economics and Law, Russia, Perm

Аннотация. В настоящей статье рассмотрена проблема правовой природы уступки права требования. На основании анализа законода­тельства и различных теоретических подходов уступка требования определена как переход права (требования) от первоначального кредитора к новому кредитору на основании сделки, заключенной между ними. Рассмотрена проблема разделения уступки требования на две сделки: договор-основание уступки (обязательственная сделка) и непосредственно сам переход требования (распорядительная сделка). При этом действующее законодательства не вводит отдельного понятия для обозначения распорядительной сделки уступки требования.

Abstract. In this article, the problem of the legal nature of the assignment of the right of claim is examined. Based on the analysis of legislation and various theoretical approaches, the assignment of a claim is defined as the transfer of the right (requirement) from the original creditor to the new creditor on the basis of a transaction concluded between them. The problem of dividing the assignment of a claim into two transactions is considered: the contract-the basis of the assignment (the obligatory transaction) and the actual transfer of the demand (an administrative transaction). At the same time, the current legislation does not introduce a separate concept to describe the administrative transaction of the assignment of a claim.

Ключевые слова: уступка требования; цессия; договор; распорядительная сделка.

Keywords: assignment of a claim; cession; contract; administrative transaction.

Действующий Гражданский кодекс Российской Федерации (далее - ГК РФ) [3] предусматривает перемену стороны в обязательстве либо на основании сделки (уступка требования), либо на основании закона (статья 382 ГК РФ). Основной интерес для хозяйствующих субъектов представляет уступка требования на основании договора.

В современной науке определение правовой природы цессии является дискуссионным вопросом, множество ученых-юристов так и не сошлись в едином мнении относительно ее природы. В рамках настоящей статьи мы попытаемся соотнести различные взгляды на природу цессии и найти в них общие моменты, которые позволят более целостно представить себе рассматриваемый институт.

В пункте 1 Постановления пленума Верховного суда РФ от 21.12.2017 года (далее Постановление Пленума ВС от 21.12.2017) [10] указано «уступка требования производится на основании договора, заключенного первоначальным кредитором (цедентом) и новым кредитором (цессионарием) (далее - договор, на основании которого производится уступка)». Высшая судебная инстанция отмечает такой важный элемент цессии как договор-основание, то есть многостороннюю сделку.

А.В. Вошатко определяет уступку требования как определенное соглашение между кредитором и третьим лицом, результатом которого является сингулярное преемство в праве требования, т. е. переход требования от кредитора к другому лицу [1].

В.В. Почуйкин дает определение уступке права требования (цессии) в качестве сделки между первоначальным кредитором и новым кредитором, в результате которой к новому кредитору переходит право требовать от должника в силу наличия обязательств перед перво­начальным кредитором совершить или воздержаться от совершения определенных действий [11].

Уступка права требования (цессия) - это действие, в силу которого происходит смена управомоченного лица (кредитора) в обязательстве. Она осуществляется по соглашению кредитора (цедента) и лица, которому он уступает право (цессионария) [6].

По мнению Е.А. Суханова, цессия является передачей права в силу сделки, заключенной между прежним кредитором и новым кредитором, либо на основании иных предусмотренных непосред­ственно законом юридических фактов, приводящей к замене кредитора в обязательстве [5].

По мнению М.И. Брагинского, цессия представляет собой передачу цедентом цессионарию права на основании сделки или закона [6]. Принимая данную позицию необходимо учитывать, что российское законодательство (ст. 382 ГК РФ) в качестве уступки требования рас­сматривает только переход требования на основании сделки, к переходу требования на основании закона термин «уступка требования» не применяется.

Таким образом, анализируя различные подходы к определению цессии, можно сделать вывод, что цессией является переход (уступка) права от первоначального правообладателя (цедента) к иному лицу (цессионарию) на основании сделки между первоначальным кредитором и новым кредитором, при этом допустимо давать такой сделке различные наименования, например, уступка права, цессия, договор цессии или же договор об уступке права.

Учитывая широкую трактовку термина «право», необходимо точно определять какие именно права могут быть предметом цессии. Закон в данном случае указывает на необходимый признак таких прав как их обязательственная природа, то есть предметом уступки права требования могут быть права, вытекающие из обязательства должника перед кредитором. Что означает, что предметом цессии не может быть, например, право собственности или интеллектуальное право.

При этом не все обязательственные права могут быть предметом цессии. Законодатель вводит в главе 24 ГК РФ, как запрет на уступку конкретных прав (ст.383 ГК РФ), - права, связанные неразрывно с личностью кредитора (требования по алиментам, обязательства в следствии причинения вреда жизни и здоровью), так и запрет в случаях, предусмотренных иными нормами права (п. 1 ст. 388 ГК РФ «уступка допускается, если она не противоречит закону»).

Например, в случае совершения ДТП, обязательства виновника по компенсации вреда, причиненного здоровью потерпевшего, не могут являться предметом цессии, но в то же время право требования компенсации ущерба, причиненного автомобилю потерпевшего, может быть передано третьему лицу.

При этом законодатель не производит разграничение оснований возникновения гражданско-правовых обязательств на договорные и внедоговорные. В связи с чем, предметом цессии может выступать в том числе деликатная гражданско-правовая ответственность.

Как было указано в начале статьи Постановление Пленума ВС РФ от 27.12.2017 в качестве основания производства цессии определяет договор, заключенный между цедентом и цессионарием. Глава 24 ГК РФ не выдвигает определенных требований к таким договорам, в связи с чем, учитывая положения ст.421 ГК РФ, можно сделать вывод, что в качестве основания цессии может быть использован договор как предусмотренный, так и не предусмотренный законом, либо смешан­ный договор. Наиболее распространенным договором-основанием цессии выступает договор купли-продажи имущественных прав (п. 4 ст. 454 ГК РФ). При этом нельзя забывать, что цессия может быть осуществлена и на основании договора дарения или мены. Предус­матривает ГК РФ и специальный вид договора, предметом которого является переход денежного требования - факторинг (глава 43 ГК РФ).

Многие авторы, анализируя конструкцию цессии, выделяют в ее составе обязательственную сделку (сделка-основание) и распорядитель­ную сделку (непосредственно сама цессия), также отмечая абстрактность последней. Сторонниками такой точки зрения являются Л.А. Новоселова, Е.А. Крашенинников [8, 9]. При данной конструкции процесс осущест­вления цессии выглядит следующим образом, стороны заключает некий договор-основание (например, договор купли-продажи иму­щественных прав), на основании которого у сторон возникают права и обязанности, так у цедента возникает обязанность передать право требования, а у цессионария осуществить оплату данного права. Сама же сделка цессии является актом действия первоначального кредитора по передаче прав цессионарию [8, с. 30]. Именно на основании второй, распорядительной, сделки производится фактический перехода права требования. Иными словами авторы – сторонники двухуровневой цессии, признают исполнение обязательства по сделке самостоятельной сделкой.

При этом сложно обосновать фактическое наличие распоряди­тельной сделки, так как права не являются материальными, а следо­вательно невозможно произвести физических действий по их передаче. Как обоснованно отмечает К.И. Скловский акт приема-передачи права носит только номинальный характер и служит лишь для удобства участников оборота [12]. Передача же документов-оснований возник­новения права (актов, договоров, счетов-фактур) больше является технической стороной реализации уступки права требований, так как передают не права, а доказательства наличия таких прав. Без таких документов возникает сложность в доказывании наличия и объема передаваемого права, но не ставится вопрос о самом существовании права и его переходе. Если в дальнейшем наличие такого права будет установлено судом или признано должником, то неисполнение обязанности цедента по передаче документов не будет основанием для отказа цессионарию в реализации права требования. Например, если при уступке права требования по оплате выполненных работ цессионарию будет передан договор, но не переданы акты сдачи-приемки, но при этом судом или должником будет признан факт выполнения работ, их объем и качество, то цессионарий будет иметь право на получение денежных средств, хоть цедент и не передал необходимые документы. В таком случае цессионарий имеет возможность выбора, либо применять санкции к цеденту, как не исполнившему обязательства по передаче документов надлежащим образом, либо устанавливать (доказывать) наличие переданного ему права самостоятельно. Кроме того, дальнейшие действия цессионария могут включать оба указанных элемента, так, например, цессионарий может как потребовать уменьшения покупной цены передаваемого права, так и одновременно инициировать судебный процесс по установлению фактического объема права.

Некоторые авторы не согласны с определение цессии как отдельной сделкой. Так М.И. Брагинский не определял цессию как самостоятельную сделку, отмечая: «Цессия выражается в передаче цедентом цессионарию определенного права в силу сделки или на основании закона. Тем самым в первом случае сама передача имеет основанием договор, связывающий цедента с цессионарием. Но этим договором является не цессия, как нередко полагают, а та сделка, на которую опирается переход, составляющий сущность цессии» [4]. В качестве обоснования автор отмечает, что глава ГК РФ, регули­рующая перемену лиц в обязательстве, в большей степени регулирует отношения между должником, новым и старым кредитором, предметом которых является уступаемое обязательство, а не взаимо­отношения между сторонами в рамках договора, на основании которого происходит уступка права.

Известный ученый-цивилист Е.А. Суханов определяет цессию как обязательство (правоотношение), возникающее из соглашения об уступке права требования (сделки), которое обычно отождествляется со своим исполнением. Указанный автор категорически отрицает возможность представления цессии в качестве особой распоряди­тельной сделки, носящей абстрактный характер, и отличающейся от обязательственной сделки-основания, поскольку данный подход проти­воречит сложившимся в российской цивилистике представлениям о сделке как о юридическом факте, а распорядительная сделка не порождает никаких новых прав и обязанностей [5].

Действующее гражданское законодательство не выделяет в качестве отдельной сделки договор цессии, при этом уступка права требования осуществляется на основании различных договоров. Например, если целью является безвозмездный переход права требования, то в качестве основания применяется договор дарения, в результате которого производится безвозмездная уступка права требо­вания. Если же кредитор намерен получить денежное вознаграждение, то в качестве договора-основания используется купля-продажа имущественного права, при реализации которого происходит уступка. Таким образом, при наличии различных оснований конечный итог остается идентичным — право требования переходит от одного лица к другому. Именно в указанном конечном результате и заключается смысл цессии. Выглядит целесообразным принять такую двухуров­невую природу цессии: любой договор-основание цессии и как его следствие переход права требования. При этом не следует разделять два указанных элемента в качестве независимых друг от друга, так как в отдельности их смысл теряется, без договора-основания не будет осуществлена уступка права, а без уступки права договор-основание теряет свою цель. Как договор-основание, так и непосредственно сама уступка должны быть так тесно соединены, чтобы фактически составлять единое целое. Таким образом, можно определить цессию как договор, устанавливающий обязательство по передаче права и непосредственно исполнение такого обязательства (переход права требования). При этом, если и соглашаться с возможностью считать исполнение обязательства, установленного договором-сованием, отдель­ной распорядительной сделкой, то выглядит обоснованным установление жесткой связи между такими сделками, которая бы не позволила рассматривать и исполнять их независимо друг от друга.

Многие сторонники наличия распорядительной сделки уступки права (требования) признают ее абстрактную природу, то есть независимость ее действительности от недействительности договора-основания цессии.

К таким сторонникам относятся Л.А. Новоселова, В.А. Белов, Е.А. Крашенинников [9].

Так Л.А. Новоселова указывает, что сделки уступки права (распорядительной сделки цессии) могут совершаться по различным основаниям, глава 24 ГК РФ, регулирующая уступку прав, не содержит указаний об основаниях уступки, что позволяет сделать вывод о несущественности таких оснований для совершения перехода права требования [8].

Обострило дискуссию о природе распорядительной сделки уступки права Информационное письмо Президиума Высшего арбитражного суда от 30.10.2007 г. № 120 (далее – Информационное письмо ВАС) [7]. Так в п. 1 Информационного письма ВАС вводятся понятия: сделка уступка права (требования) – сделка непосредственно направленная на уступку права (требования) от цедента к цессионарию; соглашение об уступке права (требования) – договор купли-продажи имущественного права (иными словами договор-основание) в соответствии с которым цедент обязался передать право цессионарию. При этом отмечается, что первая сделка совершается во исполнение второй, то есть сделка уступки права (требования) совершается во исполнение договора купли-продажи права.

Такое «официальное» разделение уступки права требования на две сделки высшей судебной инстанцией позволило многим сторонникам теории абстрактной природы распорядительной сделки цессии говорить о том, что суд фактически установил абстрактную природу распорядительной сделки цессии, а соответственно указал на независимость ее действительности от договора-основания, иначе в таком разделении не было бы смысла.

По мнению Горбатова К.А. разделение цессии на две сделки (обязательственную) и сделку по передаче права (распорядительную) хоть и возможно, он не дает оснований для выводов о признании второй сделки (распорядительной) абстрактной [2].

Разграничивая сделку цессии на две части, как видится, ВАС имел целью защитить добросовестного цессионария от ненадлежащего исполнения обязательств недобросовестным цедентом. То есть не связывая недействительность уступаемого права и действительность цессии, ставится цель сохранить в силе ответственность цедента за нарушение условий договора об уступке (договорная ответственность). Если буквально рассмотреть позицию ВАС, отраженную в п. 1 информационного письма, то можно сделать вывод, что прежде всего судебная инстанция требует установить ответственность для недобро­совестного цедента, который не исполнил гарантий, данных им при заключении договора, относительно действительности (можно сказать качественной характеристики) передаваемого права. Как следует из приведенного судебного акта, основной вывод это независимость действительности цессии от недействительности передаваемого права, фактически договор цессии (уступки права) не может быть признан недействительным, если «продавец» (цедент) ввел в заблуждение «покупателя» (цессионария) относительно действительности передавае­мого права, а не утверждение о том, что недействительность соглашение об уступке не влияет на действительность самой цессии.

Указанная позиция также подтверждается выводами, содержа­щимися в п. 8 Постановления Пленума ВС от 21.12.2017, в котором указано, что невозможность перехода права требования по причине его порочности не приводит к недействительности договора, на осно­вании которого должна была производиться уступка и не освобождает цедента от договорной ответственности.

Как видно позиция обоих судебных актов схожа по основному принципу действительность договор-основание цессии не ставится в зависимость от действительности передаваемого права или возможности исполнить договор-основание. При этом необходимо отметить, что ни в Информационном письме ВАС, ни в Постановлении Пленума ВС от 21.12.2017 не имеется указаний, из которых возможно сделать вывод о действительности перехода прав требования (распорядительной сделки цессии) при условии недействительности договора-основания.