«Русский Ницше»: значение идей Ф. Ницше для русской философии

"RUSSIAN NIETZSCHE": THE IMPORTANCE OF THE IDEAS OF F. NIETZSCHE FOR RUSSIAN PHILOSOPHY

J.G. Yakunchikova

Ulyanovsk, Ulyanovsk State Technical University

Аннотация. В данной статье рассматривается философия Ницше. Также оценивается вклад философа в русскую философию. Рассматривается как именно идеи Ф. Ницше проникали в русскую философию.

Abstract. This article discusses the philosophy of Nietzsche. The contribution of the philosopher to Russian philosophy is also evaluated. It is examined how exactly the ideas of F. Nietzsche penetrated into Russian philosophy.

Ключевые слова: философия, нигилизм, Ницше.

Keywords: philosophy, nihilism, Nietzsche.

Фридрих Ницше –– один из наиболее ярких, неординарных и нетипичных философов девятнадцатого века. Благодаря своему уникальному взгляду на мир и писательскому таланту ему удалось занять важное место в истории мировой философии, а также оказать влияние на мыслителей из самых разных уголков планеты.

Его идеи, конечно, не могли обойти и Россию в период расцвета в ней вольнодумства. Многослойная личность Ницше, его неоднозначные философские афоризмы, облачённые в изящные метафоры, мгновенно стали предметом интереса отечественных мыслителей.

По некоторым предположениям, сочинения Ницше начали проникать в Россию в конце 1880-х годов. В «Ecce Homo» Ницше даже упоминает Санкт-Петербург. Распространение трудов философа запрещалось российской цензурой. Исключением был только текст «Так говорил Заратустра», который понимался исключительно как художественное произведение.

«Переоценка ценностей» оказалась весьма кстати российской общественности. Обилие иносказаний и противоречивость трактатов Ницше доводили интерпретацию его произведений до крайностей: одни идеи усваивались чрезвычайно поверхностно и перенимались только для того, чтобы отдать дань моде, а другие, наоборот, возводились в абсолют и анализировались так глубоко, что вместо получения ответов возникало только больше вопросов.

Ярким примером поверхностного восприятия идей Ницше является факт неимоверной популярности нигилизма среди молодёжи Российской Империи. Однако понимание данной концепции мировоззрения не выходило за уровень негативного нигилизма: отрицание общепринятых установок, в понимании подавляющего большинства, означало разрешение на произвол и аморальное поведение, способное разрушить социум.

Ошибочное понимание нигилизма нашло свое отражение в классической литературе – произведении Тургенева «Отцы и дети», «Преступлении и наказании» Достоевского. И Евгений Базаров, и Родион Раскольников являются лицами своего поколения: они всячески пытаются доказать всему миру и самим себе, что ни во что не верят и являются абсолютными нигилистами, однако это совсем не так, о чём свидетельствуют их поступки. «Тварь я дрожащая или право имею?» – фраза, метко обозначающая уровень обыденного восприятия философии Ницше [4; 98].

Нигилизм в российских реалиях из типа мировоззрения стремительно превратился в моду: мало кто задавался вопросом, а является ли сам «первый нигилист Европы» Ницше таким уж нигилистом? Если брать во внимание непосредственно его личность, то до последних дней своей жизни он оставался высокодуховным и добрым человеком, неспособным на совершение подлых и аморальных поступков. Об этом свидетельствуют те, кто были знакомы с философом лично. А это означает, что нигилизм должен порождать не неконтролируемую безнравственную массу, но, напротив, новый тип людей, которые стоят намного выше существующей морали.

Важно отметить влияние идей Ницше и на переосмысление сути христианства в России. Бердяев пишет следующее: «Тема Ницше представлялась русским темой религиозной по преимуществу» [2; 56]. Несмотря на позиционирование Ницше как бесспорного атеиста, многим мыслителям он виделся как пророк нового христианства, религиозный учитель или даже святой. Об этом свидетельствуют слова Шестова: «Я знаю, что слово «святой» нельзя употреблять неразборчиво, всуе … Но в отношении к Нитше я не могу подобрать другого слова. На этом писателе – мученический венец». Шестов отвергает непосредственный смысл текстов Ницше и находит свой собственный.

Шестова по праву можно назвать первым ницшеанцем Серебряного века. Он вдохновлялся идеями смерти Бога и революции в морали, таким образом, провозглашая поиск нового Бога. В начале 1900-х он произвел необходимую «переоценку ценностей»: книга о Толстом и Ницше разоблачает добро, а книга о Ницше и Достоевском, в свою очередь, особым образом оправдывает зло.

Вслед за Шестовым добром и злом принимаются жонглировать другие, не менее известные мыслители, Мережковский и Бердяев: первый – в своей манихейской концепции двух равнозначных «бездн», второй – выдвигая рискованный императив индивидуального нравственного творчества.

Взгляды Мережковского и Шестова на идейное наследие Ницше в некоторых аспектах пересекаются: оба мыслителя видят в нём гения и святого. Однако Мережковского Ницше вдохновляет на создание интересной религиозной концепции: он сопоставляет принципы христианства и принципы религии Диониса, и это сопоставление наводит его на мысль о необходимости синтеза христианства и язычества.

Ницше учит Мережковского освобождению через красоту. И от Ницше Мережковский перенимает свою основную антитезу: эллинизм и христианство, святость плоти и святость духа. Эллада мнится ему неким идеалом, а христианский аскетизм –– ложным путём, так как он отвергает познание мира через эстетические формы. Именно поэтому мыслитель решает, что нужно соединить «две бездны» –– дух и плоть.

Отдельно хочется отметить полемику вокруг взглядов на идею «сверхчеловека». Хоть и большинство публикаций, связанных с творчеством Ницше, носили ярко выраженный характер дискуссии, работы по проблеме сверхчеловека выделились в отдельный интеллектуальный пласт, прочно закрепившийся в истории философии России. За концепцией сверхчеловека, созданной Ницше, будто под маской, часто скрывались оригинальные идеи различных мыслителей.

Например, именно идея сверхчеловека спровоцировала внимание со стороны великого классика русской литературы Льва Николаевича Толстого. В образе сверхчеловека Толстой разглядел аморальное, по его мнению, замещение принципа нравственности принципом красоты. Толстой воспринял философию Ницше как симптом «приближающегося краха той цивилизации, в которой мы живем, такого же, каково было падение египетской, вавилонской греческой, римской цивилизаций». Будучи знакомым с философией Ницше, осуждение идеи сверхчеловека можно найти в романе-эпопее «Война и мир». Лев Николаевич осуждает Наполеона (который и является воплощением культа сверхчеловека) с вытекающим отсюда наполеонизмом, провозглашает ценность нравственной чистоты души.

Смелые и неординарные идеи Ницше вдохновили писателей Серебряного века на создание многочисленных текстов о сверхчеловеческом начале. На страницах их произведений вместо привычных героев перед читателями предстают «богочеловек», «богочеловечество», «человекобог», «человек Христа» и прочие символические персонажи. Всё это свидетельствует о яростном поиске путей разрешения духовных противоречий, словно грозовое облако нависших над российским социумом того времени [3; 12].

Однако при всей заинтересованности образованной прослойки философией Ницше, публикация и распространение его трудов были запрещены в 1923 году. Многие откажутся от его идей, они открыто будут осуждаться Максимом Горьким. Интерес к гениальному немецкому философу разгорится с новой силой уже после распада СССР.

Подводя итог, можно сказать следующее: российской интеллигенции не удалось остаться равнодушной к философии Ницше. Кто-то настаивал на её запрете и называл аморальной, а кто-то, наоборот, видел в личности философа что-то непостижимое и святое. Его противоречивые взгляды нашли своё место в духовной жизни России и смогли откликнуться в сердце русского человека. Но, стоит отметить, что отечественные мыслители не просто перенимали идеи Ницше, а трансформировали их, наполняя новым смыслом. Ницше был глотком свежего воздуха, который вдохновлял на новые душевные поиски.