ВКЛАД РАВВИНА ЭСЕФА ИТОМА ПИНХАСОВА (1884 – 1920) В ФОРМИРОВАНИЕ ЕВРЕЙСКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ НА ЯЗЫКЕ ГОРСКИХ ЕВРЕЕВ ДЖУУРИ

Горские евреи, как и другие субэтнические группы евреев в диаспоре, всегда были многоязычны. Языковая ситуация была такова, что разные языки использовались горскими евреями в различных сферах жизни.

Функцию сакрального языка, языка литургии, религиозной литературы и практики у них всегда выполнял и выполняет в настоящее время древнееврейский язык: ивр. Лашон а-кодеш, на джуури зугьун Турои/Тирои “язык Торы (древнееврейский язык)”.

В быту, между собой горские евреи говорили и говорят на родном языке жугьури, что в переводе на русский означает “еврейский”. Это название языка является этническим, производным от этнонима носителей языка жугьур “еврей” (жугьургьо “евреи” - форма мн.ч.). В русском языке в последние два десятилетия повсеместно используются русифицированные варианты этих двух названий: носители языка горские евреи (народ) – джууръо,  горско-еврейский язык - джуури.

При этом в специальной научной литературе язык горских евреев джуури по давней традиции называется еврейско-татским.

О сосуществовании и параллельном использовании двух названий одного языка - еврейско-татский и джуури - в разных сферах говорит в одной из своих работ Е.М. Назарова [9], рассматривая обусловленные этим фактом разнообразные трудности в социальной жизни горских евреев в советский период истории, что было связано с действием ряда идеологических причин “времен застоя”.

Как известно из научной литературы [3, с. 361; 10, с. 414, 416], на протяжении своей истории горские евреи хорошо владели и языками окружающих народов, которые использовались ими в функции языков межнационального общения, в так называемой функции лингва франка: тюркским (азербайджанским) - в Азербайджане и Дербенте; армянским - в Варташене; кумыкским, даргинским, лезгинским, аварским, чеченским, кабардинским - в Дагестане и на Северном Кавказе. После присоединения Дагестана к России, практически со второй трети XIX в., к языкам межнационального общения, которыми пользовались горские евреи ранее, прибавился и постепенно стал получать все более широкое распространение русский язык. В литературе отмечается, что те из религиозных лидеров горских евреев, которые получали образование в иешивах европейской России, должны были по необходимости в той или иной степени освоить идиш [3, с. 361]. С течением времени русский язык все более распространялся среди горских евреев. В настоящее время практически все горско-еврейское население России хорошо владеет русским языком.

Языковая ситуация многоязычия / полиглоссии горских евреев, описанная выше, не является чем-то особенным или необычным для языков еврейской диаспоры. Скорее эта языковая ситуации является типичной для всех так называемых еврейских языков, т.е. языков, которые использует для общения в определенном географическом регионе только его еврейское население, проживающее с исторической точки зрения в диаспоре по отношению к стране исхода Эрец-Исраэль «Страна Израиля». Так, профессор Hebrew Union College из Jewish Institute of Religion (Лос-Анджелес, США) Сара Бенор, практик и теоретик в области изучения и сохранения еврейских языков в статье “К новому пониманию еврейского языка в двадцать первом веке” [15, с. 1068] отмечает, что «нормой на протяжении большей части еврейской истории были многоязычные речевые сообщества».

Еврейские языки — это языки, на которых говорят и пишут евреи в своих общинах по всему миру. Среди них идиш, еврейско-испанский (ладино, джудезмо), еврейско-арабский, еврейско-итальянский, еврейско-французский, еврейско-провансальский, еврейско-персидский, еврейско-татский (джуури) и др. [17]. Еврейские языки с точки зрения генеалогической классификации языков принадлежат к разным языковым семьям, но при этом они имеют общие лингвистические черты, что составляет отдельную область исследований. Библиография по изучению еврейских языков обширна, так как исследования этих языков ведутся в сфере иудаики в России, начиная с 10-х гг. XIX в., а в других странах – еще раньше.

Все еврейские языки и диалекты с точки зрения лингвистики являются специфическими еврейскими диалектами или этнолектами языков того местного населения, рядом с которым они проживали и на которые они исторически, с течением времени переходили. Эти языки-лексификаторы, на которые переходили евреи, принадлежат к различным языковым семьям: семитохамитской, индоевропейской, алтайской и др. Например, язык горских евреев джуури по генеалогической классификации языков входит в иранскую группу внутри индоевропейской языковой семьи.

Все еврейские языки и диалекты, а их сейчас в мире около десяти, на уровне социолингвистики и функционирования в еврейской этнической и религиозной среде обладают определенной общностью социолингвистических характеристик. Одной из таких характеристик, объединяющей большинство еврейских языков и диалектов, является письменность: многие из них используют для письма еврейский алфавит.

Обратимся к сведениям по истории письменности горских евреев. В научно-исследовательской литературе этот аспект культуры горских евреев и шире - евреев Восточного Кавказа - описывается в целом ряде научных трудов [3, с. 366 – 370; 8, с. 25 – 32; 10, с. 240 – 244 и др.].

М.С. Куповецкий, рассматривая региональные особенности традиционной еврейской учености и коллективной памяти евреев Восточного Кавказа в одной из своих обобщающих работ [7, с. 58 – 60], пишет: «Языковое поведение евреев региона (предков горских евреев) не отличалось от ситуации, характерной для большинства регионов еврейской диаспоры. Разговорный язык внутри традиционных еврейских общин и разговорные языки окружающего населения выполняли преимущественно коммуникативную функцию вербального общения и диахронной передачи информации, не входившей в круг традиционной еврейской учености. Языком образования, религиозных практик, литературного творчества был средневековый иврит» [12, с. 205 - 206].

Известно, что до установления советской власти на Кавказе горские евреи, как и другие еврейские субэтнические группы, получали с детства религиозное еврейское образование. Мальчики изучали древнееврейский язык, молитвы, Тору, Талмуд, Книги Пророков, Писания и др. части ТаНаХа, которые частично переводились раввинами на горско-еврейский язык. При этом, общий уровень образования среди беднейших слоев горских евреев на территории Российской империи в начале XX в. был крайне низким, как об этом пишут многие авторы. Вместе с тем, представители имущего класса, привилегированная часть горско-еврейского общества, были достаточно образованы. Поэтому вполне понятно, что определенная часть мужского населения на протяжении горско-еврейской истории знала древнееврейский алфавит и могла читать и писать на родном языке, используя эту графику.

Как отмечает Г.Коган в статье «Об особенностях перевода еврейских молитв на язык джухури (еврейско-татский)» горские евреи переписывались на своем языке, используя еврейскую графику чисто интуитивно, без каких-либо правил передачи фонем джухури. С детства каждого еврейского ребенка учили читать Тору и, соответственно, обучали еврейским буквам, поэтому совершенно естественно, что переписка велась с использованием именно этого алфавита [6].

Как отмечает Е.М. Назарова [10, с. 240], “для письменной фиксации горско-еврейского языка в разные периоды его истории использовалось несколько графических систем. Первый горско-еврейский алфавит в дореволюционный, досоветский период был основан на приспособлении еврейской графики к звуковой системе языка”.

В. Дымшиц [3, с. 366] в монографии «Горские евреи: История, этнография, культура” подчеркивает, что аналогичным образом создавались алфавиты и у других групп еврейской диаспоры – у представителей иных субэтнических групп евреев.

Описывая историю горско-еврейской письменности, Е.М. Назарова провела ее периодизацию и выделила в этой истории несколько этапов [10, с. 244]. В частности, начиная с 70-х гг. XIX в.^[1] и поныне прослеживаются четыре этапа в истории письменности горских евреев:

1. 1870-е – 1928 гг. – письменность на основе еврейского алфавита;

2. 1928–1938 гг. – письменность на основе латинского алфавита;

3. с 1938 г. – письменность на основе кириллицы – дагестанская и азербайджанская;

4. с начала 1990-х гг. делаются новые попытки создания письменности на латинской графической основе для языка джуури в Азербайджане.

Исходя из исследовательских задач, стоящих перед нами и заявленных в названии статьи, мы планируем более обстоятельно рассмотреть первый этап истории письменности и вклад раввина А. Пинхасова в формирование еврейского письма на языке джуури. Мы не будем останавливаться на трех последовавших за этим этапах, которые сопровождались двумя реформами письма и сменой трех алфавитов. Кроме положительного эффекта, связанного с результатами кампании, которую проводило коммунистическое руководство СССР по ликвидации всеобщей безграмотности среди беднейших слоев населения страны, в том числе и в среде горских евреев, эта история была и достаточно драматичной. Смена алфавитов каждый раз закономерно приводила к разрыву с прежними культурными традициями народа, прерывала ее связь с истоками и поневоле делала безграмотными целые поколения носителей языка, владевших прежними алфавитом и письменностью. Об этом непростом наследии советской эпохи истории горских евреев написано в ряде публикаций представителями постсоветской науки [3, с. 361 – 364; 8, с. 25 – 32; 10, с. 240 – 244; 13, с. 378 – 385 и др.].

Раввин Эсеф бен Итом Пинхасов (1884 – 1920)^[2] является создателем первого алфавита языка джуури. Этот алфавит основан на приспособлении, то есть использовании еврейских букв для записи звуков языка горских евреев. Именно этот еврейский алфавит, отображающий звуковую систему джуури, был создан и использовался А. Пинхасовым в первых печатных изданиях на языке джуури, которые были подготовлены благодаря его интеллектуальным усилиям и личному труду. Правда сами издания вышли в свет при финансовой поддержке вполне определенных людей, о которых будет сказано далее.

Первые книги, напечатанные на горско-еврейском языке джуури, были переводами, осуществленными раввином А. Пинхасовым, подобно тому, как это было у разных народов на многих других языках. Это были переводы на джуури следующих книг с иврита:

1. Сапир Й. Метлеб Ционигьо (Цели сионизма). Перевод с иврита А. Пинхасова. Вильна, 1908 (на горско-евр. языке джуури).

2. Кол тефило (Еврейский молитвослов). Перевод с иврита А. Пинхасова. Типография И. Пирожникова. Вильна, 1909 (на горско-евр. языке джуури).

А. Пинхасов использовал знаки/буквы еврейского алфавита для записи слов и выражений на языке джуури. Надо отметить, что для письма он использовал не квадратный шрифт, а курсив, так называемый «шрифт Раши», или, как его называли горские евреи, «багдадское письмо».

Подготавливая к изданию молитвенник (сборник молитв), А. Пинхасов ставил целью сделать так, чтобы горские евреи, многие из которых не знали древнееврейский язык, но были знакомы с еврейским алфавитом, понимали смысл основных молитв.

На титульном листе молитвенника написано: «Напечатано на средства Мататьяху Мевораховича Богатырева и Соломона Сауловича Мордахаева. Молитвенник «Коль тфила» для общин с сефардским адатом (нусахом). Каждая молитва снабжена пояснением для праздников и будней. Перевод всех молитв и псалмов сделан Асафом Ютамовичем Пинхасовым. Издан сидур в типографии И. Пирожникова» [3].

Факт издания раввином А. Пинхасовым двух книг зафиксирован в материалах Центрального архива истории еврейского народа в Иерусалиме (ЦАИЕН). Об этом свидетельствует публикация большой двухтомной монографии израильского исследователя Ицхака Давида «История евреев на Кавказе» (1989), в которой содержится наиболее полная подборка материалов и архивных документов по истории горских евреев из этого архива ЦАИЕН. Во втором томе исследования указывается, что «в 1908 г. в Вильно издали в еврейско-татском переводе сионистскую брошюру доктора Й. Сапира «Метлеб Ционигьо» («Цели сионизма») и в 1909 г. – молитвенник. Перевод был осуществлен А. Пинхасовым. См. «Еврейская старина», 1913, № 1» [4, Т.2, с. 198].

Вплоть до 30-х гг. XX в., в годы так называемой советской культурной революции, вся периодика и литература на джуури печаталась в соответствии с принципами, заложенными раввином А. Пинхасовым. В эти годы были изданы  еврейским письмом А. Пинхасова различные книги, учебные пособия - книги для чтения, буквари и другая литература, предназначенные для ликвидации безграмотности взрослого населения: «Книга для чтения» (Буйнакск, 1925), «Новая книга первого года обучения для трудящихся» (Буйнакск, 1927), «Новая школа. Учебник для малограмотных» (М., Центриздат, 1929) и др. Первая горско-еврейская газета «Зэхьметкеш» («Труженик») печаталась в Дербенте (Дагестан) с 1928 и до 1932 г. также на древнееврейской графической основе, составленной р. А. Пинхасовым. В 1932 г. газета перешла на латиницу, а в 1938-м году - на кириллицу, т.к. в тот год была проведена очередная реформа письменности для языка горских евреев, как и для других многочисленных языков коренных народов в национальных республиках СССР.

Раввин А. Пинхасов прожил недолгую, но яркую и плодотворную жизнь.

Асаф Ютамович Пинхасов (Эсеф бен Итом Пинхасов – на джуури) родился в 1884 году в Дербенте в семье раввина. Первоначально он получил хорошее домашнее религиозное образование, затем продолжил его у известного на всем Кавказе Главного раввина Дагестана Яакова Ицхаки - одного из самых авторитетных и образованных знатоков Торы, Талмуда, ТаНаХа, еврейского Закона (вероучения) и языка джуури (см. сноску 1).

По рекомендации раввина Яакова Ицхаки А. Пинхасов был приглашен в семью грозненского мецената Мататьяху Богатырева в качестве домашнего учителя для его сыновей. Позднее М. Богатырев, который занимался благотворительностью, направил А. Пинхасова на учебу. Сначала, в 1902 г. А. Пинхасов учился в городе Ковно (совр. Каунас, Литва) в ешиве р. Ицхака Элханана Спектора (1817–1896), который поддерживал сионистскую организацию «Ховевей Цион». Как оказалось впоследствии, это отразилось на мировоззрении А. Пинхасова. Значительно позже, по возвращении в Дербент, он станет одним из активных распространителей идей сионизма в среде горских евреев Дагестана.

После завершения учебы в ешиве А. Пинхасов поступил в Еврейскую семинарию в Вильно, чтобы выучиться на раввина. Там он приобщился к просветительскому движению, загорелся мечтой об учительской миссии, о просвещении своего народа. Для решения этой задачи он решил разработать для родного языка своего народа алфавит на основе древнееврейской графики и издавать в будущем книги для чтения и образования. Еще будучи учащимся училища, А. Пинхасов начал работу над составлением алфавита для языка джуури. Он взял за основу еврейский консонантный алфавит, состоящий только из согласных букв, адаптируя его к звуковому строю, к фонетике языка джуури.

Другой важной задачей А. Пинхасова был выбор одного из диалектов языка джуури, учитывая диалектную раздробленность языка с тем, чтобы молитвенник был доступен и понятен представителям трех основных диалектов языка: дербентского, кубинского (и ширванского), кайтагского. Об этой работе свидетельствует предисловие переводчика к молитвеннику: «Так надо было написать перевод, чтобы его поняли евреи и Дагестана, и Кубы, и Ширвана».

Анализируя лексику молитвенника, можно сказать, что в своем переводе А. Пинхасов взял за основу горско-еврейского литературного языка дербентский диалект, добавляя в тексты молитв лексемы из кубинского и кайтагского диалектов, расширяя при этом сохранившийся древнееврейский пласт лексики языка. Дербентский диалект несколько преобладает. Но это не помешало восприятию молитв носителями языка. Можно сказать, что А. Пинхасов хорошо справился с поставленной им в предисловии задачей.

В советское время, в 30-е годы, в разного рода дискуссиях по вопросам упорядочения литературного языка горских евреев и выбора одного из диалектов в качестве основы для литературного языка был выбран дербентский диалект как средний между южным, кубинским, и более северным, кайтагским. Тем самым подтвердились и закрепились языковедческие принципы и подходы А. Пинхасова по выбору диалекта в качестве основы для литературной формы языка джуури.

В 1908 г. по окончании семинарии, получив диплом учителя и раввина, А. Пинхасов возвращается в Дербент, уже имея две подготовленные к изданию книги. Обе они написаны с использованием разработанного им алфавита на основе еврейского письма.

В Дербенте А. Пинхасов преподает в первом в Дагестане русско-еврейском училище, открытом властями в 1904 г. В 1909 г. он выезжает в Самарканд, где открывает такую же русско-еврейскую школу для детей кавказских евреев и преподает там в течение почти двух лет, после чего опять возвращается в Дербент.

В январе 1911 г. он пытается открыть в родном городе русско-еврейскую типографию, однако безуспешно. После февральской революции в России и отречения царя Николая II от престола общественная жизнь всколыхнулась в Дербенте, как и везде в СССР. В Дербенте весной 1917 г. были созданы Тюркский, Армянский, Еврейский и Русский национальные комитеты. Председателем Еврейского национального комитета был избран А. Пинхасов. В состав этого комитета вошла и ранее созданная сионистская группа. Но вскоре после установления советской власти в Дербенте в конце апреля – начале мая 1918 г. советская власть упраздняет национальные комитеты.

Во время гражданской войны эти национальные комитеты возобновили свою работу, стремясь оградить население города от бесчинств новых правителей, а зачастую и от мародеров.

После окончания гражданской войны и восстановления власти советов все национальные комитеты в Дербенте были объявлены вне закона, а их руководители были  арестованы и осуждены за пособничество контрреволюционерам. Всем председателям комитетов был вынесен смертный приговор. Все приговоренные подали апелляции в Военный трибунал Дагестанской области о пересмотре приговора. Но до получения ответа от центра приговор был приведен в исполнение только в отношении одного раввина А. Пинхасова. Его приговорили к расстрелу и в марте 1920 г. его расстреляли по обвинению в контрреволюционной деятельности. На следующий после казни день власти его реабилитировали. Получается, что раввин А. Пинхасов был несправедливо, поспешно и по ошибке расстрелян сотрудниками ЧК.

К нашему времени сохранилось совсем немного оригинальных молитвенников «Кол тфила» 1909 г. издания. Одной из причин такого положения дел можно назвать политическую. В 1960-х годах по запросу родственников раввина и исследователя творчества А. Пинхасова – филолога Г.Б. Мусахановой в Дагобком КПСС была выдана справка о том, что после его расстрела в 1920-м году дело А. Пинхасова, где содержались сведения о нем, было отправлено в макулатуру (ф.1, оп. 1, д.17) [8, с. 53].

Вопрос о полной реабилитации и восстановлении истины в отношении памяти раввина А. Пинхасова требует специального рассмотрения историков и культурологов с тем, чтобы вернуть в историю горско-еврейской культуры имя раввина Эсефа Итома Пинхасова. Важно, чтобы это имя заняло подобающее ему по его трудам и талантам место просветителя, талантливого лингвиста и филолога родного языка джуури, много сделавшего для культуры своего народа. Имя А. Пинхасова должно быть возвращено из того небытия, в котором оно оказалось из-за ошибок режима прошлых лет.

Нам представляется, что личная роль раввина А. Пннхасова как просветителя, стоявшего у истоков горско-еврейской письменности, не в полной мере и по достоинству оценена на сегодняшний день. Поэтому считаем необходимым верно оценить все сделанное раввином А. Пинхасовым.

Судьба культурного наследия раввина А. Пинхасова до сих пор практически не зафиксирована в истории культуры горских евреев, а его имя не реабилитировано в полной мере по его заслугам. Тогда как многие явления в дальнейшем развитии горско-еврейской письменности, литературы и в целом культуры горских евреев стали развиваться благодаря первым опытам раввина А. Пинхасова в деле создания письменности, образца литературного перевода, в деле работы со словом в процессе формировании начатков литературной формы языка джуури.

Мы считаем своим нравственным и профессиональным долгом филологов восполнить этот пробел: собрать по крупицам из разных источников информации сведения о жизни и деятельности раввина Эсефа бен Итома Пинхасова, опубликовать их, провести планомерную работу по восстановлению его памяти, имени и творческих заслуг в развитии культуры горских евреев.

Раввин А. Пинхасов, начав работу по литературному переводу значимых для горско-еврейского народа книг, задумал и осуществил большое и нужное дело по созданию еврейского алфавита для языка джуури. Именно этот алфавит, как отмечает в своей монографии «Татская литература. Очерк истории (1917 – 1990)» Г.Б. Мусаханова, получил дальнейшее распространение в горско-еврейской среде в первое советское десятилетие до перехода на латинский алфавит в 1928 г. Эта еврейская графика выполняла такую же функцию для горских евреев, как и аджам^[3] для других (мусульманских) народов Дагестана.

Раввин А. Пинхасов внес важный и весомый вклад в дело формирования и дальнейшего развития письменности и самого языка горских евреев джуури.

Во всех национальных культурах принято определять место и роль первых печатных и рукописных трудов в культуре того или иного языка и народа. Эти труды образно, метафорически называют первыми памятниками письменности создавшего их народа. Сегодня, оценивая место и роль молитвенника «Кол тфила» в истории и культуре горских евреев и в развитии языка джуури, мы определяем это издание как первый печатный памятник письменности горских евреев, как первую книгу на джуури. Молитвенник «Кол тфила» был востребован в начале XX в. носителями языка и сыграл важную роль в духовной культуре горских евреев, в истории письменной культуры народа.

Восстанавливая историческую справедливость в отношении раввина А. Пинхасова и его важной, значимой для горско-еврейского народа работы, Благотворительный фонд СТМЭГИ (президент фонда Г.Р. Захарьяев) в 2015 г. осуществил восстановление молитвенника «Голос молитвы» («Кол тфила») 1909 г. издания. Это стало возможным в результате большого, кропотливого труда нескольких горско-еврейских раввинов, а также научного консультанта докт. истор. наук Л. Микдаш-Шамаиловой, т.к. текст молитвенника был сильно поврежден от времени и требовал специальных усилий для восстановления.

Как сказал в предисловии к новому изданию молитвенника раввин Адам Давидов, «этот молитвенник, созданный раввином А. Пинхасовым для горских евреев, возвращает нас к нашей истории, к нашему языку, к нашим традициям» и далее: «после многих преследований, которым подвергались наши раввины, наши синагоги и наши книги, сидур раби Асафа Пинхасова уцелел в нескольких экземплярах, в одних - не хватает страниц, в других - истлел шрифт. Для его реставрации было приложено много сил, работа заняла немало времени, но, с Б-ей помощью, он снова обрел жизнь, словно сам раби Асаф оказался среди нас, чтобы вместе с нами обратиться с молитвой к Б-гу» [3].