ГЕНДЕРНО-ОБУСЛОВЛЕННОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ДИМИНУТИВОВ (НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ А. П. ЧЕХОВА)

Статья посвящена рассмотрению категории диминутивности. Обращение к данной категории представляется нам важной, поскольку частота употребления слов-диминутивов в русском языке достаточно высока. Устная разговорная речь, как правило, спонтанна, и отношение говорящего к реалиям действительности может свободно выражаться при помощи звучащих слов, а также того, что сопровождает речь: жесты, мимика, тембр, скорость, пространственная близость идр.).

В отличие от устной речи письменная речь, как правило, фиксирована, кодифицирована и подчиняется определенным нормам языка.

Мы пронаблюдали использование диминутивов на примерах их произведений А. П. Чехова (в основном анализировались рассказы и один очерк).

Исследователи по-разному объясняют различия в речи мужчин и женщин. Это могут быть причины социальные (распределение ролей в обществе), физиологические, психологические и др. [1, 2].

На уровне морфологии в текстах Чехова А.П. нами сделаны следующие наблюдения. В рассказе «Смерть чиновника» существительные-диминутивы образованы при помощи суффиксов -ок:

«Он увидел, что старичок, сидевший впереди него, в первом ряду кресел, старательно вытирал свою лысину и шею перчаткой и бормотал что-то» [4].

В рассказе «Хирургия» с помощью суффиксов – -ок, -ушк, -ик: В приемную входит дьячок Вонмигласов, высокий коренастый старик в коричневой рясе и с широким кожаным поясом [4].

<…> Секунду дьячок ищет глазами икону и, не найдя таковой, крестится на бутыль с карболовым раствором, потом вынимает из красного платочка просфору и с поклоном кладет ее перед фельдшером <…> [4].

<…> Сел намедни со старушкой чай пить и — ни боже мой, ни капельки, ни синь-порох, хоть ложись да помирай <…> [4].

— Ты думаешь, мужик, легко зуб-то рвать? Возьмись-ка! <…> [4].

<…>Придя в себя, дьячок сует в рот пальцы и на месте больного зуба находит два торчащих выступа <…> [4].

В рассказе «Толстый и тонкий» - суффикс –онок:

<…> Такой же красавец, как и был! Такой же душонок и щеголь! <…> [4].

В рассказе «О любви» при помощи суффикса –як:

<…> Луганович - это добряк, один из тех простодушных людей, которые крепко держатся мнения, что раз человек попал под суд, то, значит <…> [4].

В очерке «Ярмарка» употреблены суффиксы –ишк, -ик, -чик, -очк:

<…> Мухи не могут облепить так меда, как мальчишки облепили балаган с игрушками. Денег у них — ни-ни... Они стоят и только пожирают глазами лошадок, солдатиков и оловянные пистолетики. Видит око, да зуб неймет. Иной смельчак возьмет в руки пищик, подержит его, повертит, попищит, положит на место — и, довольный, вытрет нос. <…> [4].

<…> Из-за локтей мальчиков выглядывают девочки [4].

— Пётра, дай... ложечку! — стонет девочка, следя за правой рукой счастливчика.— Отстань! — говорит счастливчик и крепче сжимает в кулаке зеленую рюмочку.

— Пётра! — стонет мальчик в большом отцовском картузе [4].

Обобщая, мы можем сказать, гендерный аспект рассмотрения употребления диминутативов на материале произведений Чехова А.П. показывает, что словообразовательные форманты подчиняются общей схеме образования слов в русском языке. При этом надо отметить, что анализ их использования в художественном тексте позволяет говорить, что уменьшительно-ласкательные суффиксы, при помощи которых они образованы, создают словоформы лишь с дополнительными оттенками значения. Изменяя семантику производящих по признаку дихотомии пола, они не существенно влияют на пополнение лексического состава языка.