ПРОБЛЕМА СООТНОШЕНИЯ ВИНДИКАЦИИ И РЕСТИТУЦИИ

THE PROBLEM OF THE RELATIONSHIP BETWEEN VENDICATION AND RESTITUTION

Alexander Vyugov

Student, Chelyabinsk State University, Russia, Chelyabinsk

Svetlana Gorlova

Scientific adviser, Chelyabinsk State University, Russia, Chelyabinsk

Аннотация. Рассматриваются проблемы соотношения виндикации и реституции через оценку их сущностных характеристик и подходов, известных цивилистике с точки зрения соотношения.

Abstract. The problems of correlation between vindication and restitution are considered through the evaluation of their essential characteristics and approaches known to civilistics from the point of view of correlation.

Ключевые слова: гражданские права, способы защиты гражданских прав, виндикация, реституция, соотношение.

Keywords: civil rights, methods of protection of civil rights, vindication, restitution, correlation.

Гражданский оборот в современных условиях продолжает развиваться достаточно стремительным образом. Несмотря на это, цивилистическая доктрина продолжает отличаться дискуссией в отношении ряда принципиальных вопросов. В ряду дискуссионных проблем, в частности, остается и вопрос соотношения виндикации с реституцией. В силу однозначно особого значения и виндикации, и реституции, таким образом, проблема их соотношения усматривается как актуальная.

Разрешение проблемы соотношения виндикации и реституции первоначально требует осмысления указанных институтов на общетеоретическом уровне обособленным образом. Причем, так как виндикация и реституция прямо связаны с институтом недействительности сделки, особенно в вопросе их соотношения, первоначально необходимо выработать представление о последнем.

Понятие недействительной сделки в законе отсутствует. Это перевело вопрос исследования соответствующего понятия на уровень доктрины. Одну из широких позиций в гражданском праве представляет М.С. Смирнов [7, с. 242]. По мнению автора, недействительная сделка представляет собой сделку, при совершении которой ее сторонами или как минимум одной стороной не соблюдены те предусмотренные условия, отсутствие которых, согласно законодательству, влечет отрицание желаемых или ожидаемых правовых последствий.

Наоборот, в большей мере узким образом к этому вопросу подходит А.П. Сергеев, утверждающий, что недействительная сделка представляет собой неправомерные действия, не влекущие за собой наступления тех последствий, которые бы при обычных условиях повлекла сделка [6, с. 736].

Перечень понятий недействительной сделки может быть существенно расширен, до десятков всевозможных позиций. Впрочем, если обратиться к оценке таковых, усматривается, что многие из них не отличаются по смыслу, отличаясь лишь разными речевыми формулировками. Главное при таких обстоятельствах заключается в выделении общей черты. И такая, как представляется, заключается в следующем: недействительная сделка не порождает правовых последствий. Это важнейшая характеристика, но, безусловно, далеко не единственная необходимая для того, чтобы иметь однозначное представление о недействительной сделке. Впрочем, в контексте разграничения виндикации и реституции она более чем достаточна.

Современное гражданское право проблематично представить без защиты прав и свобод, гарантирования этой защиты и ее реального обеспечения, что требует задействования соответствующих механизмов. В связи со сказанным, в ряду способов защиты гражданских прав выделился такой, как виндикация.

Виндикация представляет собой иск не владеющего вещью собственника, адресованный незаконным образом владеющему ею не собственнику. В подобной модели иска, очевидно, что истцом выступать может выступать собственник и лицо, которое является титульным владельцем, а в качестве ответчика призывается лицо, самовольно приобретшее вещь или приобретшее ее у субъекта, не обладающего таким правомочием собственника, как распоряжение (добросовестный и недобросовестный приобретатель, соответственно). В первом случае действует запрет истребование денег и предъявительских бумаг, потому что добросовестный владелец не знал и не мог знать, что он приобретает принадлежащую отчуждателю вещь. Впрочем, имущество должно возвращаться истцу в любом случае, даже при его безвозмездном получении. Из статьи 303 Гражданского кодекса Российской Федерации вытекает, что на добросовестного приобретателя ложиться обязанность возместить истцу все те доходы, которые были извлечены (должны были быть извлечены) из имущества завремя, когда он узнал или как минимум должен был узнать о незаконном владении [1 ст. 3301].

Недобросовестный владелец является фактическим владельцем, которому были известны обстоятельства дела или он должен был знать, что правами на имущество не обладает. При этих обстоятельствах на истребование имущества не может налагаться никаких ограничений. То есть, подобный приобретатель обязан возвратить все доходы, полученные реально или потенциально за время владения [9, с. 144-147].

В соответствии виндикации с недействительностью сделки важно понимать следующее: незаконное владение – это любое фактическое обладание вещью, когда правовое основание обладания является недействительным. В данном ряду, очевидно, речь идет о владении, которое было установлено в результате недействительности сделки. Хотя, безусловно, речь идет об общем правиле, иные аспекты могут проявляться под влиянием специальных оговорок, в законодательстве имеющихся.

Как таковая недействительная сделка, как было отмечено, юридических последствий за собой не влечет. Но по подобным сделкам регулярно производится исполнение, что актуализирует вопрос решения судьбы полученного имущества, когда сделка была признана недействительной. Сам факт недействительности сделки перманентно означает не наделение сторон основаниями правового характера для обладания имуществом. Здесь и приобретает актуальность вопрос реституции, потому что основное последствие исполнения по подобным сделкам – реституция. Об этом прямо возможно говорить, основываясь не на имеющей место в доктрине дискуссии, а строго основываясь на положениях ГК РФ.

По замыслу законодателя, реституция, - это юридическое последствие признания какой-либо сделки недействительной. Сущность реституции оправдано будет сводить к простой обязанности субъектов признанной недействительной сделки осуществлять возврат всех благ, в связи с возложение на этих лиц обязательств по сделке (часть 2 ст. 167 ГК РФ). Данное явление именуется двусторонней реституцией, являясь способом защиты гражданских прав. К тому же, она должна реализовываться в виде, аналогичном выполнению обязательства [4, с. 92-96]. Впрочем, также в ГК РФ сделана оговорка, что возврат в натуре или случаи пользования имуществом (выполнения работ, оказания услуг) объективно невозможны. Это меняет ситуацию с возмещением, возлагая обязанность по возмещению стоимости полученного блага в ее денежном эквиваленте, по общему правилу.

Указанные характеристики недействительности сделки, виндикации и реституции в подобном изложении породили дискуссию о том, каким образом соотносятся виндикация и реституция в системе форм защиты вещных прав лиц, задействованных в гражданском обороте. Если обобщить имеющиеся позиции, возможно выделить минимум два подхода в этой части, находящихся в очевидном противоречии друг с другом:

• по мнению одной группы исследователей, реституция не может позиционироваться как обособленный способ защиты вещных прав. Главный аргумент в обоснование данной позиции – в ходе реализации реституции задействуются те правовые нормы, которые регулируют виндикацию;
• по мнению другой группы исследователей, виндикация и реституция требуют жесткого разделения, так как для них свойственны такие характеристики, которые позволяют рассматривать их в качестве самостоятельных способов защиты субъектов гражданских прав [5, с. 64-67].

Если в совокупности оценивать имеющиеся позиции, действующее гражданское законодательство и правоприменительную практику, более обоснованной видится вторая позиция.

Один из наиболее существенных вкладов в обособление реституции в соотношении с виндикацией был внесен К.И. Скловским [8, c. 106-116]. По мнению автора, реституция – однозначно отдельный правовой институт. Поэтому виндикация и реституция, очевидно, не могут быть признаны правовым явлением единого характера. В качестве ведущего аргумента ученый обращается к тому, что возврат благ по виндикации и реституции происходит на разных правовых основаниях. Так, при реституции имущество (денежные средства) возвращаются другому лицу как результат недействительности сделки. Это самостоятельное основание. Полученное благо должно быть возвращено, так как основания его получения попросту не существовало (оно было признано недействительным). Реституция, соответственно сказанному, не приводит к созданию нового имущественного блага, обеспечивая возврат прав и обязанностей к исходному положению, то есть такому, которое существовало до момента заключения сделки.

На основе иных характеристик также возможно судить о необходимости отделения реституции от виндикации. Сказанному способствуют те черты, которые по отношению к реституции имеют индивидуальный характер. Так, для реституции, что отличает ее от виндикации, характерно следующее:

• взаимность (наличие отдельных черт обязательственного правоотношения);
• посессорность (полученное благо может быть возвращено исключительно по основанию установления факта владения объектов до момента заключения сделки, признанной недействительной, а это, в свою очередь, означает законность и обоснованность владения, без дополнительного признания данного факта в суде)[3, c. 64-68].

Другие авторы дополняют перечень аргументов, также подтверждающих необходимость разграничения реституции и виндикации, ссылаясь на следующее:

• виндикационный иск сам по себе исключает обязательственные правоотношения сторон, когда реституция связана с их существованием до момента признания сделки недействительной;
• реституция предполагает возврат имущества (денежных средств), полученных по договору, в результате иных обязательственных отношений, когда при виндикации основание завладения имуществом может быть любым;
• при виндикации заявитель имеет право потребовать вещь из незаконного владения другого лица, если вещь была отчуждена иным лицом. Реституция более ограниченна в таком смысле – она предполагает возврат только того, что было передано по сделке [5, c. 64-67].

Что наиболее важно, позиции о том, что виндикация и реституция требуют разграничения, придерживается и орган конституционного контроля. Согласно одной из позиций, собственник вправе обращаться в суд по ст. 302 ГК РФ, требуя таким образом возврата имущества из чужого незаконного владения [2]. Если в подобной ситуации предъявляется требование о признании сделки недействительной, применяя последствия по реституции, по смыслу ст. 167 ГК РФ будет отказано в удовлетворении виндикационного иска. Очевидно, что это разъяснение говорит о том, что виндикация и реституция – разные правовые институты.

На основе сказанного видится возможным прийти к следующим выводам. Вопрос соотношения виндикации и реституции в доктрине к настоящему моменту разработан множеством авторов, что не позволило достигнуть единства. Имеют позиции как отождествляющие виндикацию и реституцию, основанные на их соотношении, так и четко разграничивающие таковые.

Оцененные характеристики виндикации и реституции, а также в целом рассмотренные доводы различных авторов, как представляются, требуют согласиться с тем, что виндикация и реституция – самостоятельные институты гражданского права. Реституция, в силу тех характеристик, которые ей свойственны, может претендовать на статус самостоятельного института, поэтому не должна рассматриваться как часть виндикации. Критериями для этого возможно выделять следующее: взаимность (наличие отдельных черт обязательственного правоотношения); посессорность (полученное благо может быть возвращено исключительно по основанию установления факта владения объектов до момента заключения сделки, признанной недействительной, а это означает законность и обоснованность владения, без дополнительного признания данного факта в суде; виндикационный иск сам по себе исключаетобязательственные правоотношения сторон, когда реституция связана с их существованием до момента признания сделки недействительной; реституция предполагает возврат имущества (денежных средств), полученных по договору, в результате иных обязательственных отношений, когда при виндикации основание завладения имуществом может быть любым; при виндикации заявитель имеет право потребовать вещь из незаконного владения другого лица, если вещь была отчуждена иным лицом (реституция предполагает возврат только того, что было передано по сделке).