СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ РИМСКОГО КЛАССИЧЕСКОГО ПРАВА III ВЕКА И ВИЗАНТИЙСКОГО ПРАВА IV-VI ВВ

Аннотация. Статья сравнивает римское право III века и византийское право IV-VI веков, выявляя ключевые изменения при переходе к христианской государственности. Анализируется эволюция от идеи *Pax Romana* к концепции «Христианской империи», повлиявшей на переосмысление общего блага (*bonum commune*) и этизацию права. Рассматриваются структурные реформы: появление систематизированных кодексов (Феодосия, Юстиниана) и усиление роли государства в религиозной сфере. Показано, как византийское право, сохранив римскую основу, сформировало новую традицию, объединив юридические нормы с христианской моралью. 

Ключевые слова: римское право, византийское право, кодификация, христианизация, «bonum commune».

В период IV-VI вв верховная власть принадлежала императору как и в римской империи классического периода вплоть до Диоклетиана , который, по современной терминологии, являлся абсолютным монархом, сосредоточившим в своих руках законодательные и исполнительные функции. Примечательно, что до Диоклетиана в Риме, а затем и в Византии вплоть до VI столетия отсутствовал принцип наследования верховной власти. Императоров избирали: с одной стороны, сенат, представленный аристократическими родами, с другой – народ, выражавший свою волю открыто – через собрания на городских площадях или возгласы на трибунах цирков, амфитеатров и ипподромов, служивших центрами общественной жизни. Что касается института гражданства, то к началу VI века в Византии свободное население регулировалось правовыми нормами, восходящими к римской традиции. Этот принцип получил дальнейшее развитие: согласно закону императора Антонина, все подданные, находившиеся под властью Рима и обязанные платить налоги, признавались гражданами, независимо от их фактического места проживания. Сохранилось и социальное деление, унаследованное от Римской империи, где общество разделялось на «honestiores» – высшие, почтенные слои, и «humiliores» – низшие, смиренные. Разница между ними заключалась главным образом в объеме привилегий, определявших их место в государственной системе. Наиболее привилегированной группой оставалось сенаторское сословие («ordo senatoris»), члены которого занимали высшие должности, соответствующие первым двенадцати рангам имперской иерархии. При этом внутри самого сенаторского сословия существовала сложная градация, отражавшая различия в статусе и влиянии отдельных его представителей. [4; 82 с.]  Теперь обратимся к тем особенностям государственного устройства и права Византии начала VI века, которые, согласно точке зрения ряда историков и правоведов, позволяют говорить о её отделении от римской традиции.

В период II–III веков Римская империя видела свою главную цель в восстановлении «Pax Romana» – «Римского мира», подразумевавшего отсутствие внутренних вооруженных конфликтов и сохранение стабильности в границах империи. Этот идеал, по сути, представлял собой попытку удержать статус-кво, нарушенный после смерти последнего «хорошего императора» Марка Аврелия в 180 году. Именно стремление к «Pax Romana» во многом объясняет реформы Диоклетиана, включая разделение империи на части и реорганизацию двора – меры, направленные на сохранение хотя бы относительного порядка. Однако новые угрозы – усиление Сасанидского государства, нарастающая децентрализация власти – требовали более активных действий, что неизбежно вело к пересмотру самой сути имперской идеи.

Уже при Константине происходит постепенный отход от «Pax Romana» как центральной концепции, хотя новая объединяющая идея ещё не сформирована окончательно. В этом контексте особый смысл приобретает символический жест Константина в 312 году, когда традиционная аббревиатура SPQR («Сенат и народ Рима»), украшавшая штандарты легионов, была заменена на христианский символ – «лабарум» с монограммой Христа, составленной из греческих букв «ХР». Этот шаг знаменовал не просто смену религиозных ориентиров, но и начало глубокой трансформации самой идеи империи. [5; 259 с.] К середине – концу IV века формируется новая концепция империи – идея «Христианского государства» [2; 213 с.]. Внешне она проявлялась в стремлении расширить границы ойкумены, обращая в христианство новые народы, а внутренне – в политике религиозной унификации и ограничения инакомыслия, а также в «этизации» права, когда правовые нормы стали обретать религиозно-нравственное обоснование. Эта трансформация затронула и традиционную римскую концепцию «bonum commune» («общее благо») [3; 85 с.]. Если ранее она подразумевала обеспечение граждан социальной поддержкой, поддержанием правопорядка и гармонизацией интересов разных сословий, то теперь добавился новый аспект – забота о «душах» подданных. Государство, оставаясь гарантом общего блага, взяло на себя миссию духовного наставника, призванного распространять «истинную веру» в соответствии с официальной доктриной. Эти изменения в государственной идеологии повлияли и на право. В классическом римском праве легитимность норм основывалась на традиции – «mos maiorum» (обычаях предков), где нравственная составляющая воспринималась как данность, а не как самостоятельный критерий. Законодатели и правоприменители опирались на устоявшиеся нормы, не подвергая их моральной оценке – юридическая сила определялась не их этическим содержанием, а исторической преемственностью и санкцией власти. При Константине право начинает обретать нравственное измерение. Яркий пример – закон, запрещающий главе семьи убивать своих подвластных (малолетних детей и рабов). Нарушитель карался крайне жестоко – его топили в мешке со змеями, что символизировало моральное осуждение такого варварства. Это уже не просто правовая норма, а закон, несущий в себе явную этическую оценку, что знаменует переход от традиционного римского права к новой, христиански ориентированной юридической системе. [1; 24 с.] К началу VI века византийское право претерпевает существенные структурные изменения. В отличие от классической римской правовой традиции, не знавшей систематизированных общеимперских сводов законов, в Византии формируются масштабные кодификации типа Кодекса Феодосия или Юстиниана. Эта трансформация обусловлена двумя ключевыми факторами.

Во-первых, политеистическая природа традиционного римского общества не требовала унификации правового пространства - религиозный плюрализм позволял праву функционировать в различных провинциях без единого законодательного центра. Христианская же империя, утвердившаяся к VI веку, нуждалась в строгой правовой унификации как инструменте укрепления государственного единства.

Во-вторых, если классическое римское право концентрировалось преимущественно на частноправовых вопросах (семейных, имущественных), то византийская правовая система все активнее включается в сферу религиозных отношений. Эта тенденция, начатая Константином Великим при легализации христианства, достигает апогея при Феодосии Великом, который не только вводит понятие государственной религии, но и устанавливает уголовную ответственность для христианских групп, отклоняющихся от официальной доктрины. Подобная эволюция законодательства напрямую связана с трансформацией концепции «общественного блага», которое в христианской империи стало включать не только материальное благополучие подданных, но и заботу об их духовном единстве. Императорская власть, взяв на себя роль гаранта этого единства, получила новый мощный инструмент влияния через право - возможность формировать религиозную идентичность подданных законодательным путем.