ПРОБЛЕМЫ ДОКАЗЫВАНИЯ НЕЗАКОННОСТИ ДЕЙСТВИЙ ОРГАНОВ ДОЗНАНИЯ, СЛЕДСТВИЯ И СУДА ПРИ ВОЗМЕЩЕНИИ ВРЕДА: ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ПОДХОД

PROBLEMS OF PROVING THE ILLEGALITY OF ACTIONS OF INQUIRY, INVESTIGATION AND JUDICIAL AUTHORITIES IN DAMAGE COMPENSATION: A CIVIL LAW APPROACH

Sotnikova Elena Mikhailovna

Master’s Degree Student, Don State Technical University, Russia, Rostov-on-Don

Mikhail Borisovich Smolensky

Scientific supervisor, Doctor of Sociology, Candidate of Legal Sciences, Professor, Department of Civil Law, Don State Technical University, Russia, Rostov-on-Don

Проблематика возмещения вреда, причинённого незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, остаётся одной из самых конфликтных зон стыка частного и публичного права. Нормативное регулирование носит межотраслевой характер (ГК РФ, УПК РФ, БК РФ и др.), что порождает фрагментарность и коллизии, а в итоге – повышенные издержки доказывания для потерпевших и разнонаправленную судебную практику. В научной литературе фиксируется именно эта «расщеплённость» регулирования и сопутствующие ей противоречия, препятствующие единообразной квалификации и возмещению вреда в полном объёме.

Возмещение вреда за счёт казны РФ (ст. 1069, 1070 ГК РФ) «пересекается» с нормами УПК РФ о реабилитации (гл. 18) и отдельными бюджетными предписаниями, что на практике приводит к конкуренции правил о составе подлежавших возмещению убытков и способах их исчисления. На теоретическом уровне уже отмечено: нормы, «разбросанные» по разным отраслям, нередко вступают в противоречие, а суды по-разному трактуют применимость гражданско-правовых конструкций при оценке процессуальных последствий незаконного преследования.

По деликтам органов предварительного следствия кредитором выступает реабилитированное лицо (или иное потерпевшее), а должником – Российская Федерация, несущая ответственность из казны (ст. 1070 ГК РФ). Это не обязывает привлекать к ответственности конкретное ведомство как юридическое лицо: речь идёт о публичной ответственности государства за действия его должностных лиц, действовавших в пределах служебных полномочий, что согласуется с публично-правовой природой ответственности государства.

В доктрине подчёркивается, что «источником» вреда является конкретный следователь, тогда как финансовые обязательства по результатам его незаконных действий несёт государство через казну; при этом «казна» – не субъект-представитель, а комплекс имущества, обеспечивающий долговые обязательства РФ. Отсюда – предложение корректировать формулировку ст. 1071 ГК РФ: действия «от имени РФ», а не «от имени казны».

Ключевая трудность – распределение и наполнение предмета доказывания. Истцу необходимо подтвердить: (а) факт и характер незаконности процессуального решения/действия; (б) причинную связь между этим нарушением и наступившими потерями; (в) состав и размер имущественных и неимущественных потерь. На практике спорной остаётся граница применения «реабилитационных» норм УПК и гражданско-правовых правил об убытках (ст. 15 ГК РФ) – особенно в части упущенной выгоды, которую УПК прямо не охватывает, в то время как гражданское право исходит из принципа полного возмещения [1, с. 198].

Современная дискуссия затрагивает и правомерное причинение вреда государственными органами (оперативные мероприятия, пресечение опасности и т. п.) – здесь формируются иные критерии компенсации и доказывания, которые «просвечивают» и в делах об очевидной незаконности. Учёт данной смежной проблематики необходим для корректного разграничения ситуаций, где бремя опровержения «правомерности» должно лежать на публичном субъекте.

Систематизация выявленных проблем позволяет сделать следующие обобщения: доказательство незаконности действий органов дознания, следствия и суда при возмещении вреда осложняется межотраслевой фрагментацией регулирования, узким пониманием состава возмещаемых потерь и устоявшимися процессуальными инерциями. Выход видится в (1) уточнении субъектного блока и роли казны как имущественной основы публичной ответственности, (2) последовательном применении принципа полного возмещения, включая упущенную выгоду и проценты по ст. 395 ГК РФ там, где государство пользовалось чужими средствами, (3) нормативной конкретизации обязанности прокурора приносить извинения с установлением срока и последствий его пропуска, (4) чётком разграничении дел о правомерном и неправомерном причинении вреда с перераспределением бремени опровержения «правомерности» на публичный субъект.