Понятие условия о возмещении потерь в российском и английском праве

В последние годы в российское гражданское законодательство активно имплементируются новые правовые институты и нормы, не характерные для отечественной правовой системы, но давно и эффективно применяющиеся в зарубежных государствах. Идеи для многих из таких нововведений взяты из английского права, имеющего огромную практику применения положений гражданского, и в первую очередь, договорного права. Одной из новелл Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ) некоторое время назад стала норма ст. 406.1. Возмещение потерь, возникших в случае наступления определенных в договоре обстоятельств.

Новая норма стала предметом рассмотрения во многих исследованиях. Так о природе и сущности условия о возмещении потерь писали А.Г. Карапетов, А.Г. Архипова, Л.В. Санникова. Правовую природу данного института в англо-саксонском праве исследовали А.В. Томсинов, И.Г. Степанян. Отдельно стоить упомянуть работы М. Хогга и Дж. Картрайта, рассматривавших индемнити во взаимосвязи с иными основными институтами английского договорного права.

Данная норма предусматривает для осуществляющих предпринимательскую деятельность сторон обязанность одной стороны возместить имущественные потери другой стороны, при наступлении обстоятельств, оговоренных в соглашении между сторонами. При этом такие потери не связаны с нарушением сторонами договора и, соответственно, их возмещение не является мерой ответственности.

Введению данной нормы в ГК РФ способствовала непосредственная практическая необходимость. Российская практика по примеру зарубежной стала исходить из необходимости распределения рисков между предпринимателями с одной стороны в целях более справедливого распределения прибыли и убытков между сторонами, и с другой – в целях стимулирования контрагента на заключение договора путём гарантирования покрытия части убытков, которые могут возникнуть в связи с исполнением обязательства, при этом в силу того, что убытки не связаны с нарушением договора, взыскать их с контрагента не представляется возможным (за исключением вины или умышленного причинения вреда). Посредством толкования положений ст. 421 ГК РФ, закрепляющих принцип свободы договора, можно сделать вывод о том, что включение в договор условий об ограничении вреда и распределении рисков не противоречит законодательству РФ и, в принципе, принятия отдельной нормы, разрешающей данное действие, не требуется. Вместе с тем А.Г. Карапетов указывает на то, что в российской судебной практике существуют проблемы с применением судами принципа свободы договора в части правовых конструкций, прямо не закреплённых в ГК РФ, в связи с чем «законодатель решил прямо поименовать данную конструкцию, сняв какие-либо сомнения в отношении ее законности, и заодно урегулировать некоторые нюансы ее правового режима» [2, c. 84].

Сама по себе конструкция возмещения потерь была сформирована в английском праве и известна там под названием индемнити (indemnity). Судебная практика исходила из возможности в соответствии с правом справедливости возмещения потерь в тех случаях, когда ответственность за нарушение договора не наступала, что давало возможность потерпевшей стороне возместить свои потери [4, с. 441]. Суть индемнити сводится к тому, что одна сторона обязуется уплатить определённую сумму другой стороне в случае наступления определённых обязательств. В английской доктрине оно формулируется как «обязательство возместить другой стороне потери, проистекающие непосредственно из договора» [8, с. 162]. Практический смысл индемнити – это ограничение ответственности, облегчение доказывания и перераспределение рисков между сторонами [5, c. 99].

Исторически в английском праве сложились три формы индемнити: (1) возмещение прямо предусмотрено договором (express indemnity); (2) возмещение следует из договора (подразумевается), но специально в нём не упоминается (implied contractual indemnity); и (3) возмещение убытков, вытекающих из определенных обстоятельств и существа обязательств между сторонами (traditional equitable indemnity). По сути, однако, исходя из таких формулировок, можно сделать вывод о том, что основных формы индемнити всего две – договорная и внедоговорная. Такого вывода придерживаются, например, американские суды. Так суд Калифорнии в деле Princev. Pacific Gas & Electric Co. [10] выразил позицию, согласно которой, если соглашение относительно индемнити в договоре прямо не упоминается, но из него следует, это является частным случаем (разновидностью) договорного индемнити. Английские суды, однако, по-прежнему склонны различать все три самостоятельных вида.

Ещё одним важным вопросом в понятии индемнити является его отграничение от похожих институтов гражданского права, а именно гарантий и заверений. Различие между индемнити и гарантией кажется вполне очевидной, поскольку смысл последней состоит в том, что гарант исполняет обязательство должника перед кредитором в случае, если должник его исполнить не в состоянии. По сути же различие данных конструкций в упрощённом смысле состоит только в том, каким образом кредитор будет ограждаться от потерь [13, c. 5]. В английском праве различие между этими понятиями было проведено в прецеденте XVIII века Bikmyr v. Darnell. Суд сформулировал, ставший основным, принцип отграничения индемнити от гарантии. Так, если лицо А говорит продавцу: «Отдай товар лицу Б, а я заплачу за него», это условие индемнити. Однако если лицо А говорит: «Если мой друг не заплатит за товар, это сделаю я», такое условие будет являться гарантией [7].

Несколько более сложная ситуация состоит в разграничении индемнити и заверений (warranties). Отчасти это связано с тем, что точным переводом слова «warranty» будет «гарантия». Однако во избежание путаницы целесообразно и допустимо перевести его как «заверение». Тем более, что в доктрине термин «warranty» обозначает «ясно выраженное обещание относительно фактов, связанных с договором, утверждаемые (гарантируемые) стороной как достоверные» [9, c. 49].

В целом различия между индемнити и заверениями состоят в следующем [6]:

Во-первых, целью заверений, также, как и индемнити, является распределение рисков и ответственности между покупателем и продавцом, однако, если индемнити гарантирует возмещение, равное понесённым убыткам, то нарушение заверений лишь даёт возможность требования компенсации, размер которой доказывается самим потерпевшим;

Во-вторых, нарушение заверений накладывает обязательство по минимизации потерь другой стороны, индемнити такой минимизации не предполагает;

В-третьих, в случае нарушения, например, продавцом, заверений, на покупателе лежит обязанность доказывания, что убытки были понесены им именно вследствие нарушения заверений, а не каких-либо других причин. Индемнити предполагает возможность требовать возмещения в силу наступления обстоятельств, оговоренных сторонами;

В-четвёртых, если лицо знает о нарушении заверений до заключения договора, но тем не менее соглашается его заключить, оно может быть лишено права предъявления иска о возмещении вреда в связи с таким нарушением в зависимости от условий договора. Однако знание о нарушении договора ни при каких условиях не лишает лица возможности требовать возмещения вреда по индемнити.

Исходя из рассмотрения основных положений условия о возмещении потерь в российском и английском праве уже можно сделать вывод о том, что они очень близки по своей сути и содержанию. В обоих вариантах такое условие предполагает возмещение потерь одной стороны другой стороной при наступлении определённых обстоятельств. Кроме того, в российском законодательстве также проведено разграничение между индемнити, гарантиями и заверениями, что отчасти было сделано в том числе путём включения в ГК одновременно со ст. 406.1 статьи 431.2 Заверения об обстоятельствах. Тем не менее, существует также ряд различий между условием о возмещении потерь в отечественном праве и английским индемнити.

Первое отличие отчасти доктринальное, но по своей сути весьма практическое. Оно кроется в том, что в английской практике было выработано большое количество формулировок индемнити (indemnity clause) в зависимости от сферы деятельности сторон или предмета договора. Так, например, выделяют следующие наиболее распространённые [11]:

1.  Bare indemnity – Сторона А возмещает Стороне Б потери, возникшие в связи с наступлением определённых обстоятельств без установления конкретных ограничений;

2.  Reverse или Reflexive Indemnities – Сторона А возмещает Стороне Б потери, возникшие в результате собственных действий или неосторожности со Стороны Б;

3.  Proportionate или Limited Indemnities – обратный предыдущему вариант – Сторона А возмещает Стороне Б потери, за исключением тех, которые возникли в результате собственных действий или неосторожности со Стороны Б;

4.  Third Party Indemnities – Сторона А ограждает Сторону Б от требований, предъявляемых третьим лицом или возмещает потери, вызванные в связи с удовлетворением таких требований;

5.  Financing Indemnities – Сторона А возмещает Стороне Б потери, возникшие в случае неудовлетворения Стороной С финансовых обязательств в пользу Стороны Б;

6.  Party/Party Indemnities – взаимное возмещение потерь в случае одностороннего расторжения договора.

Такая классификация видов индемнити позволяет яснее понять содержание условия о возмещении потерь, при этом на практике договор не обязательно содержит только один его вид. В российской практике таких конкретных видов условий о возмещении потерь пока не сложилось, а кроме того, существуют определённые ограничения в отношении обстоятельств, связанных с условием о возмещении потерь.

Так Верховный Суд РФ указал, что эти обстоятельства должны быть связаны «с исполнением, изменением или прекращением обязательства либо его предметом, и не являться нарушением обязательства» [3, п. 15]. При этом п. 1 ст. 406.1 ГК РФ недвусмысленно говорит о том, что возмещение потерь допустимо только на основании соглашения, что переводит его в сферу действия договорного права, что некоторыми авторами критикуется в силу того, что такое соглашение может заключаться и при возникновении между сторонами деликтного обязательства [4, с. 443].

Ещё одной особенностью российской интерпретации индемнити является то, что соглашение о возмещении потерь допускается только между лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность. А.Г. Карапетов поддерживает такое ограничение, указывая, например, на сомнительность соблюдения баланса интересов при включении подобных положений в потребительский договор, «принимая во внимание ограниченную рациональность потребителя» [1, с. 54]. С этим подходом нельзя не согласиться, поскольку в силу новизны данного положения ГК и отсутствии устоявшейся практики, это может привести, в том числе, к определённым злоупотреблениям. Вместе с тем английское право в этом вопросе имеет определённые варианты его разрешения. Так, например, в отношении потребительских договоров действуют положения Акта о несправедливых условиях договора 1977 года (Unfair Contract Terms Act 1977) [12, пар. 4], который устанавливает, что потребитель не может принимать на себя обязательство по возмещению вреда за другое лицо в связи с нарушением договора последним кроме случаев, когда такое обязательство соответствует критериям разумности. Несмотря на законодательный императив касательно ограничений в отношении индемнити в некоторых договорах представляется обоснованным вывод о том, что возможность применения индемнити допустима, но только когда сложится определённая практика его применения как частными лицами, так и практика вынесения судебных решений.

Подводя итог вышесказанному можно сделать вывод о том, что введение условия о возмещении потерь вполне логично и обоснованно с учётом складывающихся в предпринимательской практике отношений. Законодатель, вводя новую норму, в целом верно интерпретировал основные положения традиционного английского института индемнити и попытался адаптировать его для российской правовой системы. Именно этим и обусловлены основные различия между условием о возмещении потерь в английском и российском праве. Вместе с тем, существенной практики по применению ст. 406.1 ГК РФ пока не сложилось, что препятствует дальнейшему совершенствованию данной нормы, поскольку чётких тенденций в понимании её развития пока не наблюдается. Представляется, что дальнейшее развития института индемнити в отечественной практике связано именно с тем, как такое условие будет формулироваться сторонами в договорах, и как суды будут оценивать его соотношение с другими положениями договора и закона (например, в части определения убытков) в случае возникновения спорных ситуаций. Именно практика позволит оценить целесообразность выведения условия о возмещении потерь за пределы действия только договорного права и распространения его на отношения не только между предпринимателями.