Порядок и распределение бремени доказывания в корпоративных спорах

В российском процессуальном законодательстве, понятие «корпоративный спор» закреплен в ст.225.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, где арбитражные суды были наделены правом рассматривать отдельную категорию споров, связанных с созданием юридического лица (корпорации), управлением или участием в корпорации, имеющей статус коммерческой или некоммерческой организации.

К предмету корпоративного спора относятся такие действия, как обжалование решений, принятых органом управления юридического лица, защита прав собственников и участников компании, признание некоторых сделок организации неправомерными и т.п.

Корпоративные споры рассматриваются в арбитражном суде по правилам, предусмотренным гл. 28.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Рассмотрение дел по корпоративным спорам выделено Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации в самостоятельную главу в связи с необходимостью учитывать харак­тер спорных материальных правоотношений и рассматривать такие дела с применением процессуальных особенностей. «В случае возникновения корпоративного спора исследованию подлежат: намерение сторон, цели и задачи, наконец, интересы участников корпоративных правоотношений, разумность и добросовестность в действиях (поведении)»[6].

Корпоративные иски можно условно разделить на три разновидности:

- иск корпорации против участника корпорации;

- иск участника корпорации против корпорации, как юридического лица;

- иск участника корпорации против должностных лиц  корпорации или другого ее участника.

Общими для всех категорий корпоративных споров, являются следующие обстоятельства, подлежащие доказыванию:

1) статус участника общества;

2) факт совершения действия (бездействия), правомерность которых оспаривается истцом;

3) связь действия (бездействия) с производственно-хозяйственной деятельностью общества;

4) нарушение действием (бездействием) прав и законных интересов истца;

5) предъявление иска в рамках сроков, которые установлены законом для защиты нарушенного права.

Предлагаем рассмотреть особенности доказывания на примере категории исков, являющейся достаточно распространенной, а также одной из самых сложных в корпоративном праве: иск корпорации против единоличного исполнительного органа (руководителя).

Исходя из условий привлечения органов управления юридического лица к ответственности, видится, что предмет доказывания складывается из следующих обстоятельств:

1) факт противоправности действий (бездействия) органа (его недобросовестности и (или) неразумности), т. е. факт противоправного причинения убытков;

2) факт наличия у юридического лица убытков;

3) причинная связь между противоправным деянием и убытками;

4) вина причинителя убытков.

Вышеперечисленные элементы в совокупности составляют предмет доказывания по делам о возмещении убытков, причиненных руководителем хозяйственному обществу.

Одним из основополагающих принципов судебного процесса является принцип состязательности, который проявляется, в том числе, через распределение бремени доказывания. По общему правилу каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений (ч. 1 ст. 65 АПК РФ).

Гражданский кодекс Российской Федерации регламентирует презумпцию добросовестности участников гражданских правоотношений, которая так же относится и к единоличному исполнительному органу хозяйственного общества. Так, в п.5 ст. 10 ГК РФ говорится, что добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Исходя из общихположений п. 5 ст. 10 и п.1 ст.53.1 ГК РФ, истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности или неразумности действий (бездействия) руководителя, которые повлекли неблагоприятные последствия для юридического лица и привели к убыткам.

Ранее судебная практика формировалась с позиций того, что по делам о взыскании убытков, причиненных хозяйственному обществу действиями (бездействием) руководителя, противоправность действий, причинно-следственную связь между противоправными действиями и возникшими убытками, наличие и размер понесенных убытков должен был доказыватьистец. Однако в таком случае (когда руководителю выгоднее просто молчать), достаточно тяжело реализовывать на практике принцип состязательности и равенства сторон.

Согласно абз. 4 и 5 п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ N 62, «Если истец утверждает, что директор действовал недобросовестно и (или) неразумно, и представил доказательства, свидетельствующие о наличии убытков юридического лица, вызванных действиями (бездействием) директора, такой директор может дать пояснения относительно своих действий (бездействия) … и представить соответствующие доказательства.В случае отказа директора от дачи пояснений или их явной неполноты, если суд сочтет такое поведение директора недобросовестным (статья 1 ГК РФ), бремя доказывания отсутствия нарушения обязанности действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно может быть возложено судом на директора»[4].

На практике встречаются случаи, когда суд признавал отказ от дачи пояснений в качестве отказа от опровержения факта на наличие которого аргументированно указывает истец.

Риск наступления последствий несовершения того или иного процессуального действия, несет лицо, участвующее в деле, которое повело себя соответствующим образом. Соответственно, если руководитель учувствует в деле и отказывается от дачи пояснений, в действие ступает презумпция признания, установленная Постановлением Пленума ВАС №62, но отсутствующая в Арбитражном процессуальном кодексе.

Процессуальное поведение директора, в таком случае, становится своеобразным видом доказательства, на основании которого суд может перераспределить бремя доказывания. Для того, чтобы избежать возложения бремени доказывания отсутствия нарушения, руководителю необходимо дать пояснения и предоставить доказательства, которые не будут свидетельствовать о его недобросовестности или неразумности.

Однако в таком случае можно поставить под вопрос состязательность в данной категории дел, так как для руководителя отрицательным становится как предоставление доказательств, так и молчание, влекущее презумпцию признания.

Предусмотрев такое положение в Постановлении Пленума№62, Высший Арбитражный Суд предоставил судам возможность перераспределять бремя доказывания в зависимости от условий, прямо не предусмотренных, а следовательно, субъективных и зависящих от усмотрения суда. Суды получили право считать признаками недобросовестности не только представленные истцом доказательства, но и отказ руководителя от доказывания своей добросовестности.

Вина в корпоративных отношениях понимается как непринятие разумным и осмотрительным лицом всех возможных мер для устранения возможных от его действий (бездействия) убытков. Вина как отдельное обстоятельство, подлежащее доказыванию по делам рассматриваемой категории, в доктрине гражданского права воспринимается не всеми учеными.

Одни исследователи отмечают, что вина, по сути, отождествляется с неразумными и недобросовестными действиями руководителя. Доказывание истцом неразумного и недобросовестного поведения директора автоматически означает доказывание вины такого руководителя, так как нарушение обязанности действовать добросовестно и разумно в интересах общества предполагает то, что директор при той заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась согласно условиям оборота, не принял все меры для надлежащего исполнения своих обязанностей. Иными словами, вина при данном правонарушении презюмируется, и доказывать ее отдельно нет необходимости.

В п. 2 ст. 71 ФЗ об АО определено, что члены совета директоров  общества, единоличный исполнительный орган общества, временный единоличный исполнительный орган, члены коллегиального исполнительного органа общества, равно как и управляющая организация или управляющий, несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием), если иные основания ответственности не установлены федеральными законами. Таким образом, данная норма исключает ситуацию, когда члены органов управления нарушили обязанность невиновно.

Другиенастаивают на необходимости различать данные понятия как самостоятельные условия привлечения директора к ответственности за убытки. Категория вины определена через нарушение обязанности действовать добросовестно и разумно, а бремя доказывания такой вины возложено на истца.Презумпции исследуются в гражданском процессе последовательно и для того, чтобы прийти к вопросу о презумпции виновности, сначала нужно опровергнуть презумпцию добросовестности и разумности, и коллизии не происходит. Нарушение обязанности, возложенной на членов органов управления законом или договором, в теории ответственности характеризует неправомерное поведение, а не вину.

Первая позиция видится более правдивой, так как в настоящее время прослеживается тенденция правоприменительных органов в облегчении доказывания убытков: истцу достаточно доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) руководителя, повлекших неблагоприятные последствия для хозяйственного общества. Доказывание истцом неразумного и недобросовестного поведенияруководителя, выраженного в нарушении обязанности действовать добросовестно и разумно в интересах общества, автоматически означает доказывание его вины.

В судебной практике используется следующая формулировка: «истец обязан доказать наличие убытков, а также то, что эти убытки причинены должнику виновными действиями (бездействием) бывшего руководителя (генерального директора общества). При этом директор признается виновным, если будет доказано, что он действовал недобросовестно и (или) неразумно»[5].

В рамках подхода, при котором отождествляются противоправность и вина, происходит приравнивание ответственности руководителей к предпринимательской ответственности, которая наступает независимо от вины.

Анализ судебной практики, позволяет отметить, что в последнее время суды все более активно рассматривают нарушение обязанности действовать добросовестно и разумно в интересах общества в качестве достаточного основания для привлечения членов органов управления к ответственности или же для освобождения от нее.

Таким образом, в результате рассмотрения вопроса о предмете доказывания в делах о привлечении к гражданско-правовой ответственности руководителя за действия (бездействие), причинившие убытки юридическому лицу, можно сделать вывод, что в настоящий момент данная область недостаточно урегулирована законодательством в части определения предмета доказывания по рассматриваемой категории споров.