Коллизии в уголовном праве России

Любой правовой системе свойственно наличие коллизий. Данное несовершенство законодательства представляет собой «различие норм права, регулирующих одно и то же общественное отношение».[4] Ни одна отрасль российского права не лишена коллизий. Причем их уровень и количество разнятся, оказывая свое негативное влияние на регулирование общественных отношений.

Коллизия проявляется в двойственности правонарушения, здесь существует противопоставление, при котором в одной правовой норме такое поведение допустимо, а в другой нет.

«Коллизии норм права имеют следующие характерные признаки:

а) коллидирующие нормы регулируют один и тот же круг общественных отношений, в рамках которых реализуются права и обязанности субъектов права;

б) представляют собой технико-юридический дефект - логико-языковые нарушения, деформации в построении и выражении правовых норм в системе права, характеризующиеся отсутствием точного, последовательного нормативного установления.

в) имеют текстуальное выражение;

г) являются результатом правотворческой деятельности компетентных субъектов;

д) являются следствием нарушения требований, определяющих законность нормативных правовых актов».[3]

Применительно к отрасли уголовного права коллизия это «одна из разновидностей логико-структурных дефектов системы уголовного законодательства, в основе которых лежат противоречия между двумя или более нормами права, между двумя или более актами толкования, а также между нормами права и актами толкования, возникающими при регулировании одного уголовно-правового отношения».[5]

Уголовному праву свойственны коллизии как в Общей, так и в Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (далее по тексту УК РФ), а также в иных нормативных правовых актах, принятых для регулирования отдельных видов уголовно-правовых отношений.

Все нормы уголовного права не могут действовать изолированно друг от друга а также от норм права иных отраслей. Прежде всего, совокупность норм права образует единую, целостную правовую систему, слаженность работы которой может быть гарантирована исключительно гармонично построенным законодательством. Для российского законодательства характерно отсутствие норм, которые направлены на борьбу с межотраслевыми коллизиями.

Смежность или даже тождественность общественных отношений, охраняемых нормами уголовного и административного деликтного права, предопределяет необходимость установления чётких юридических непротиворечивости криминализации общественно-опасного деяния, что приводит к возникновению несогласованностей.[7]

В качестве наиболее яркого примера межотраслевых коллизий следует привести примеры установления уголовной и административной ответственности за ряд аналогичных деяний. Например, ст. 327 УК РФ и ст. 19.23 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.11.2001 № 174-ФЗ (далее по тексту КоАП РФ),  ст. 148 УК РФ и ст. 5.26 КоАП РФ и множество других. Значительному количеству статей КоАП РФ корреспондируют соответствующие составы статей УК РФ, разница между которыми трудно различима. Соответственно, в данном случае возникают проблемы, связанные с правоприменением, с квалификацией содеянного.

Другой коллизией норм уголовного права и других отраслей является вопрос о смертной казни. Как вид уголовного наказания за совершение преступления она предусмотрена п. «н» ст. 44 УК РФ.[1] в тексте Особенной части УК РФ наказание в виде смертной казни предусмотрено за 5 составов преступления – ч.2 ст. 105  УК РФ, ст. 277 УК РФ, ст. 295 УК РФ, ст. 317 УК РФ, ст. 357 УК РФ. При этом, Россия с 1996 года является членом Совета Европы, вступление в который потребовало в кратчайшие сроки принять меры к неиспользованию данного вида наказания. Так, был принят Указ Президента РФ от 16.05.1996 N 724 "О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в совет Европы", в котором было рекомендовано в ускоренном порядке принять «Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации».[2] При этом наказание в виде смертной казни фактически не исключено из системы наказаний, предусмотренной УК РФ, Общая часть УК РФ содержит правила ее применения, а вышеперечисленные составы преступлений предусматривают возможность ее применения и реализации. При этом за период с 2008 по первое полугодие 2020 года данный вид наказания, согласно статистическим отчетам, не применялся.[6] Кроме того, указывается, что Россия – единственный член Совета Европы, которая не исключила из законодательства положения о смертной казни. В данном случае налицо коллизия норм международного и внутригосударственного права.

Полагаем, что позиция законодателя относительно разрешения правовых коллизий, связанных как с уголовным, так и с иными смежными отраслями права во многом пассивна, поскольку на примере смертной казни очевидно, что при принятии Указа Президента в мае 1996 года, разработка и принятие УК РФ (июнь 1996 года) оставил без должного внимания вопрос о смертной казни как виде наказания. По настоящее время данный вид наказания не исключен из уголовного законодательства, а возможность его применения указана в т.ч. в положениях Конституции РФ. При этом нарушаются не только нормы внутригосударственного права, но и взятые на себя международные обязательства. Соответственно, для устранения данных коллизий необходимо, прежде всего, последовательно привести не только уголовное, но и конституционное законодательство в соответствие с международным законодательством. Считаем, что это может стать первым шагом на пути устранения коллизий в российском уголовном праве.

Также следует отметить такую коллизию уголовного права России как соблюдение иерархии законодательства. Так, ст. 1 УК РФ гласит: «Уголовное законодательство Российской Федерации состоит из настоящего Кодекса. Новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в настоящий Кодекс. Настоящий Кодекс основывается на Конституции Российской Федерации и общепризнанных принципах и нормах международного права».[1] Если часть 1 ст. 1 УК РФ не вызывает нареканий и вопросов, поскольку уголовное законодательство это сфера исключительного ведения Российской Федерации, согласно Конституции РФ, то ч. 2 ст. 1 УК РФ устанавливает приоритет Конституции над нормами международного права. Далее в тексте УК РФ только единожды встречается правило приоритета норм международного права: «вопрос об уголовной ответственности дипломатических представителей иностранных государств и иных граждан, которые пользуются иммунитетом, в случае совершения этими лицами преступления на территории Российской Федерации разрешается в соответствии с нормами международного права».[1]

Полагаем, что для устранения коллизии, посвященной общепризнанному приоритету международного права над внутригосударственным, необходимо ч. 2 ст. 1 УК РФ дополнить, представив ее в следующем виде: «Настоящий Кодекс основывается на Конституции Российской Федерации и общепризнанных принципах и нормах международного права. В случае противоречия норм уголовного права России и международного уголовного права применяется норма международного соглашения или договора».

Следовательно можно сделать вывод о том, что коллизии норм уголовного законодательства это такие противоречия законодательства, которые не делают применение закона невозможным, однако создают некоторые проблемы, затрудняющие эффективность его применения, или в целом содержат некоторые противоречия в системе иерархии законодательства, которые разрешаются обычно согласно положениям о структуре законодательства и положениях о подчиненности нормативно-правовых актов друг другу.

Полагаю, что в целом, наличие коллизий в законодательстве – неизбежно, однако для того, чтобы они могли быть разрешены, необходимо соблюдать правила о соподчиненности норм законодательства друг другу, не допускать наличия пробелов, используя для их разрешения все возможные правовые средства и способы, в т.ч. использование аналогии права и аналогии закона.

Кроме того, считаем необходимым исключить из иных отраслей права, смежных с уголовным, дублирующие нормы законодательства, например, сходные составы преступлений и правонарушений должны, по нашему мнению, быть отнесены либо сугубо к преступлениям, либо к правонарушениям, а степень их общественной опасности не должна умаляться.

Также считаем необходимым приведение в соответствие положений российского уголовного законодательства с положениями ратифицированных договоров и соглашений, имплементировать все необходимые нормы общего и специального характера в УК РФ, а также дополнить уголовное законодательство ссылкой на приоритет международного законодательства при возникновении противоречий международного и внутрироссийского законодательства.

Считаем, что предложенный подход к разрешению коллизий в уголовном праве России может способствовать их улучшенному разрешению.