Статья:

СОЦИАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ПРОМЫШЛЕННОСТИ В САРАТОВЕ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВЕКА

Конференция: CXCI Студенческая международная научно-практическая конференция «Молодежный научный форум»

Секция: История и археология

Выходные данные
Федотов П.П. СОЦИАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ПРОМЫШЛЕННОСТИ В САРАТОВЕ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВЕКА // Молодежный научный форум: электр. сб. ст. по мат. CXCI междунар. студ. науч.-практ. конф. № 40(191). URL: https://nauchforum.ru/archive/MNF_interdisciplinarity/40(191).pdf (дата обращения: 23.11.2024)
Лауреаты определены. Конференция завершена
Эта статья набрала 0 голосов
Мне нравится
Дипломы
лауреатов
Сертификаты
участников
Дипломы
лауреатов
Сертификаты
участников
на печатьскачать .pdfподелиться

СОЦИАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ПРОМЫШЛЕННОСТИ В САРАТОВЕ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВЕКА

Федотов Павел Павлович
магистрант, Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского, РФ, г. Саратов

 

Производство, как один из двух основных процессов в экономике, порождает общественные и правовые отношения.

На фоне зарождающейся рыночной экономики влияние на социально-экономические процессы со стороны государства является необходимой формой поддержания социального развития в условиях нестабильного роста и падения хозяйственных показателей. Для объяснения специфики развития промышленности, причин социальной напряженности, эпидемиологических заболеваний в Саратове необходим анализ сословной, национальной и конфессиональной принадлежности владельцев и работников предприятий, условий труда и мест проживания рабочих.

Во второй половине XIX в. наблюдается бурный рост численности населения губернских городов.

Саратов занимал одно из лидирующих мест среди городов Поволжья по численности населения.

Если в 1861 г. численность населения Саратова фиксируется на отметке 83.827 человек [4, с. 4], то к концу XIX в. Первая всероссийская перепись населения показала уже 137.147 человек жителей Саратова [3, с. 15].

Численность населения Саратова пополнялась за счет притока людей со стороны. Город находился на одном уровне с Санкт-Петербургом по показателям притока населения путем миграции, но заметно отставал в естественном приросте населения.

Для большого количества городов того времени было характерно снижение рождаемости, что в совокупности с понижением смертности говорит о том, что регион перешел в современный тип воспроизводства.

Этот переход к иному типу воспроизводства смог быть возможет благодаря ряду предпосылок.

В крупных промышленных городах России наблюдается изменение восприятия самого процесса рождаемости. Люди захотели лучше планировать этот процесс. Средства контроля за рождаемостью активно рекламировались в газетах.

Иная обстановка наблюдалась в Саратове. Отсутствие региональных программ по налаживанию системы здравоохранения и санитарных норм, скученность в районах проживания бедных слоев населения не способствовали повышению рождаемости, понижению смертности и, как следствие, естественному приросту численности населения.

Дело в том, что в большинстве центральных городов Нижнего Поволжья заметен статистический всплеск притока населения именно летом. Благодаря своему географическому положению такие города как Саратов играли роль опорного пункта при переходе на Урал и Север страны. Железные дороги и развитый речной путь благоприятно способствовали возможности передвижения чернорабочих [1, с. 64].

Специальная комиссия, занимавшаяся переписью населения в Саратове в 1897 г., помимо деления на возрастные группы, установила градацию на пять групп по производственному (социальному) признаку [2, с. 4]: 1) Рабочие, ремесленники, прислуга и т. п. – на заводах, фабриках, в торговле, у домовладельцев частных лиц, учреждений и т. п. и их семьи; 2) Чиновники, духовенство, военные, педагоги, врачи, адвокаты, служащее частных, правительственных и общественных учреждений, в торговле, промышленности и т. п. и их семьи; 3) Фабриканты, заводчики, торговцы — хозяева, домовладельцы (как профессия) и т. п. лица, живущие на доходы с земли, капитала и т. п. и их семьи; 4) Учащиеся в средних, высших и специальных учебных заведениях, живущие отдельно от родных (самостоятельно) и их семьи; 5) Все прочее население. По данным переписи к первой группе относилось 123.043 человека, что составляло 53% от общего числа населения. К третьей же – 22.879 человек, явившихся 9,8 % населения. К общему числу рабочих следует отнести всякого рода сезонных рабочих и мелких лавочников, кого статистика не учитывала, но являвшимися значительным слоем городского населения.

Территориальное расселение городских жителей также подвергается социальному расслоению.

Наибольший процент рабочего населения проживал в районе Соколовой горы и Улешей, а торговцы и заводчики закономерно – в центре. Солдатская и Монастырская слободы, Агафоновский и Михайловский поселки, которые являлись городскими пригородами, также имели достаточно высокий процент рабочего населения, доходивший в Монастырском поселке до значения в 75,7 % [2, с. 15].

На рабочую группу населения приходилось чуть больше 50 % (123.042 чел.) [2, с. 14]. При этом тех, кто обслуживал сферу транспорта и торговлю имелось немало среди чернорабочих масс.

Это означает то, что среди рабочего населения было мало задействованных в тяжелой промышленности пролетариев. Это говорит об уровне развития тяжелой промышленности в городе.

Таким образом, Саратов в начале XX в. оставался скорее торговым центром, чем промышленным, с преобладанием мелкого предпринимательства [1, с. 71].

 

Список литературы:
1. Иванова Е. В. Формирование и социальное обустройство пространства крупного города на Волге во второй половине XIX – начале XX в. Диссерт. … канд. ист. наук. Саратов, 2008. – 207 с.
2. Кокшайский И. Н. Предварительные данные переписи населения г. Саратова и его пригородов, произведенной в 1916 году. – Саратов: Тип. губ. земства, 1916. – 112 с.
3. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 года. Т. 38. Саратовская губерния. – СПб.: Издание центрального статистического комитета министерства внутренних дел, 1904. – 250 с.
4. Экономическое состояние городских поселений Европейской России. – СПб.: Типогрф. К. Вульфа, 1863. Ч. 2. Разд. 35. – 451 с.