СМАРТ КОНТРАКТЫ КАК ОБЪЕКТЫ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ

Аннотация. В настоящей статье раскрыты понятие и сущность смарт-контрактов, их формирование и развитие в законодательстве. Исследованы механизмы реализации смарт-контрактов в процессе транзакции в условиях использования технологий блокчейн, Проанализированы некоторые аспекты правового регулирования смарт-контрактов, и выявлены коллизии в законодательстве, ограничивающих договорную свободу субъектов в электронных сделках.

Ключевые слова: смарт-контракты, электронный документ, блокчейн технологии, автоматизация выполнений условия соглашения, контрактные обязательства, цифровизация, информационная среда.

На сегодняшний день, смарт-контракты активно находит свое распространение в таких сферах как здравоохранение и жизнеобеспечение (быстрый доступ к данным пациента); в органах власти и управления (ведение налогового и бухгалтерского учета, при проведении голосования); в медиасфере, (необходимость защиты авторских прав); в области страхования и т. д. Все это имеет свои особенности в применении смарт-контрактов, однако стоит сначала разобраться с формированием и сущностью данного явления.

Появление и дальнейшее изучение такого понятия как смарт-контракты начинается с 90-х годов, ее основы и определение заложил ученый-криптограф Ник Сабо, после публикации своей статьи «Formalizing and Securing Relationships on Public Networks» в 1997 г. [1, с. 80]. В целом, оно представляет собой самоисполняющийся вид контрактов, условия которых записаны в видео компьютерного кода. Работают смарт-контракты на технологии блокчейна, которые представляют собой программу, где автоматически выполняются условия, при наступлении определённых условий.

Первоначальное широкое определение смарт-контракта, данное Сабо, охватывало любой автоматически исполняемый контракт. Однако эта трактовка оказалась слишком общей и не отражала специфику современных смарт-контрактов, отличающих их, например, от торговых автоматов, которые Сабо считал их предшественниками. С этим трудно согласиться, ведь торговый автомат — это механизм выдачи товара, а не юридический контракт. По Сабо смарт-контракты – это «категория компьютеризированных транзакционных протоколов, автоматически исполняющих заложенные в тексте договора условия, тем самым позволяя избежать участия каких-либо посредников и существенно снизить затраты» [2, с. 86]. В их сущности заложено то, что их использование направленно на устранение посредников, таких как банки и страховые компании, чьё участие в исполнении контрактных обязательств не всегда требуется клиентам, но без их согласия учувствуют в правоотношениях.

Понятие с течением времени, развивалось сейчас в общем понимании смарт-контракты – это электронный документ, использующий протокол для передачи данных, обеспечивающих исполнение соглашения между сторонами. [3, с. 68].

Несмотря на начавшуюся цифровизации в конце 20-го вв., концепция смарт-контрактов существовала лишь теоретически, не было достаточного оснащения технологиями. Смарт-контракты не использовались на практике до появления блокчейна, который изначально применялся для передачи данных, а не для заключения сделок. Сейчас идет активное развития и применения технологии блокчейна, поэтому теория Ника Сабо, которая получила распространение теоретически, может быть применена на практике. Появление биткоина также стимулировало развитие других блокчейн-платформ, расширяющих применение этой технологии за пределы криптовалют. Например, Ethereum, основанный на технологии блокчейн, позволяет создавать сложные смарт-контракты. [4, с. 164].

Разберемся с правовым регулированием и рисками, которые могут возникать при заключении смарт-контрактов. Было уже определено, что смарт-контракты автоматизируют выполнение условий соглашения по заданным правилам, упрощая и обезопасывая взаимодействие сторон без посредников. Автоматическое исполнение возможно на любом этапе. Следовательно, это компьютерные протоколы, автоматизирующие выполнение заданных условий при наступлении определенного события. Несмотря на название, они не всегда юридически обязывающие соблюдать те или иные технические параметры, а скорее служат механизмом для заключения и автоматического исполнения онлайн-соглашений, сами по себе соглашениями не являясь.

Кроме того, следует отметить, что данная технология, действует как независимый агент, управляющий цифровыми активами согласно прописанным в коде инструкциям после размещения в блокчейне. Наследуя его свойства, они обеспечивают анонимность, децентрализацию и неизменность, и полностью формируются на языке программирования, в связи с чем они машиночиатемы. Этим смарт-контракты отличаются от электронных договоров, которые формируются с помощью человеческого языка. Несмотря на это, многие исследователи считают, то смарт-контракты не заменят и не вытеснят юристов в договорном праве из-за своей негибкости, рисков использования и неспособности определять права и обязанности сторон. Тип договора (купли-продажи, аренды, страхования и т.д.) не зависит от использования смарт-контракта и определяется по нормам ГК РФ вне зависимости от способа заключения и исполнения [с.27, 41]. Смарт-контракт по законодательству только определяет специфику заключения данного договора и исполнения договорных отношений, кроме того, риски при реализации смарт-контрактов носят только технологических характер.

Смотря на то, что алгоритмы, по которому работают смарт-контракты направлены на предотвращение ошибок при заключении сделок, правоприменительная практика указывает нам на обратное. Например, все действия транзакции, которые носят видимый совершенный характер, после которых наступают обстоятельства, фиксируемые программой, отправляются на хранение для защиты данных, и тем не менее происходят сбои и изменения данных транзакций [6].

Вопрос правового регулирования блокчейн-транзакций без сомнений актуален, однако несмотря на его перспективы, существуют технические и законодательные проблемы, а именно:

1) нехватка специалистов по разработке и создания именно смарт-контрактов (не все специалисты могут создать программный код);

2) сложности понимания уже существующего и созданного кода неспециалистами-участниками договора (обычный договор не требует специальных знаний, как в смарт-контрактах, где есть свои нюансы, о которых нужно знать, чтобы удостовериться в правильности и полноте записанных данный);

3) невозможность изменения и расторжения смарт-контракта (с учетом того, что это упущение является одним из признаков взаимодействия между субъектами, то есть заинтересованными лицами).

4) смарт-контракты несут риски дополнительные риски (сбои технического характера, взлом злоумышленниками)

Кроме того, еще один немаловажный аспект, которому необходимо правовое вмешательство -  национальная регламентация.  34-ФЗ дополнил ст. 309 ГК РФ пунктом о смарт-контрактах как способе обеспечения обязательств, т.е. оформление данного контракта предполагает установление порядка выполнения договорных обязательств, однако, здесь возникает противоречие, поскольку в смарт контракте невозможно изменение или влияние на контракт, после его заключения [7], с учетом того, что не каждый человек, сможет различить программный код, прописанный в контракте специалистом.

В заключении следует сказать, что на мой взгляд, для полной защиты прав участников необходимы чёткие технические требования к электронным документам, включая смарт-контракты. Несмотря на плюсы электронных сделок, требуются законодательные разъяснения. Стоит учитывать аспект нотариального удостоверения/госрегистрации в рамках подписания и заключения электронных сделок, чтобы это считать, как юридический акт, т. к. электронные сделки должны заключаться с зарегистрированными предпринимателями, а не физическими лицами. Эти еры необходимы для защиты информации при электронном документообороте, что также сложно обеспечить в связи с ростом преступлений в сети.

Договорная свобода в электронных сделках важна, особенно для экономики. Состояние договорной дисциплины в частном секторе, охватывающем большинство коммерческих отношений, определяет эффективность правового регулирования. Надёжность электронных договоров гарантирует экономический рост России. Анализ практики показывает обратную пропорциональность: добросовестные участники всё чаще сталкиваются со злоупотреблениями в электронных сделках, а суды не всегда верно толкуют их правовой смысл, нарушая права менее защищённых сторон и подрывая авторитет государства. Проблема требует внимания и обсуждения для разработки действенной защиты.