Проблема развития принципа эстоппель в отечественной судебной практике

Принцип «эстоппель» происходит из общего английского права, являя собой результат правотворчества судов, использовавших его как средство представления доказательств в судебном разбирательстве.

Смысл принципа заключается в том, что любое лицо с учетом определенных обстоятельств может утратить право отсылки на определенные факты для обоснования притязаний. Принцип применяется главным образом в международном публичном праве, где обозначает утрату субъектом международного права (государством) права ссылки на обстоятельства и факты, как правило, в случаях разрешения приграничных конфликтов. Сегодня проблема применения принципа тесно связана с возможностью использования прецедента и обычая при вынесении судебных актов.

Отметим, что принцип эстоппель все интенсивнее находит свое применение в патентном праве [3, с.8].

В отечественной практике доктрина эстоппель используется крайне редко, однако в патентном праве такие случаи наличествовали еще в начале 2000-х годов. Так обладатель патента на изобретенную им полезную модель предпринял попытку распространить весь объем исключительных прав на один из вариантов конкретного исполнения модели. Данное исполнение не могло удовлетворять условию «новизна» [4, с. 54-55].  

В начале 2010-х арбитражные суды зачастую отклоняли применение принципа. Так не был признан изобретением «Фиточай», хотя авторы и имели патент на изобретение [2, с. 15-16]. Однако, говорить здесь о «чистом» применении правила эстоппель не приходится. В 2012-м году Высший Арбитражный Суд Российской Федерации (ВАС РФ) рассматривал дело, когда обладатель патента на вакцину подал иск к индийской компании, а главным аргументом стал патент на конкретную комбинацию веществ [1].

Мы не считаем, что здесь суд исходил главным образом из рассматриваемого принципа, а скорее сопоставил время изобретения и регистрацию вакцины на территории РФ. Более того, в решении наличествовал вывод о том, что истец злоупотребил своим правом. Пример сложен и с этической точки зрения, поскольку истцом вакцина не могла производиться в нужном объеме, а индийская компания вывела на рынок необходимое количество вакцины. Ответчик подал возражения по охране патента истца, поскольку по мнению будущего ответчика патент не мог соответствовать признаку «новизна», поскольку были известны подобные американские и немецкие патенты. Однако, палата признала, что патент истца обладает новизной. Технические решения действительно обладали таким свойством, но само вещество, по мнению ответчика, нет. Дело в том, что зачастую заявителем на патент указывается и сам продукт и способ его производства в одной заявке, что приводит в недоумение суды, поскольку, как в данном случае, во главу спора ложился не способ производства, а само вещество. Суд не пошел по формальному пути и признал наличие злоупотребления правом со стороны истца. По сути, способ производства второстепенен и лишь формально говорит о наличии исключительного права у истца на него, но не на само вещество.

В данном случае мы рассматриваем первые попытки применения принципа эстоппель как принципа прецедентного права в правовой системе РФ.

Здесь мы подходим к проблеме возможности и ограничений применения принципа эстоппель в странах романо-германской правовой системы. Общее право зиждется на законе в первую очередь, и лишь как исключение используется прецедент, обычай. Вместе с тем, расширение использования принципа эстоппель назрело. Можно сравнить этот процесс с процессом расширения влияния закона в англо-саксонской системе. Взаимопроникновение систем объясняется гармонизацией, унификацией законодательства, а шире – глобализацией жизни и экономики, приводящей к стиранию границ в общественных отношениях.

Нельзя не признать и того факта, что законы все более динамично подвергаются толкованиям, со временем переходя в некие правила, основанные на судебной практике. Если пристально рассмотреть нормы Французского гражданского кодекса (ФГК), то уже в самом начале в статье 5 мы увидим, что судьям запрещено выносить решения в форме общего распоряжения. То есть суды рассматривают конкретное дело, решение по которому не может связывать низшие суды [5]. Но статья 4 ФГК предписывает рассматривать дело, исходя из принципов и практики, если случай не подлежит однозначной оценки с точки зрения законодательства. То есть, судебная практика как бы помогает регулированию общественных отношений, что предполагает возможность применения и принципа эстоппель.

Нужно обратить внимание и на то, что законы в англо-саксонской системе носят скорее казуистичный характер, а деление право на публичное и частное отсутствует. Поэтому прогнозировать динамичное развитие прецедента как источника права в РФ не представляется возможным.

Вместе с тем в базах судебных решений содержится около 2500 документов, когда стороны прибегали к использованию принципа эстоппель. С чем связана такая растущая динамика за последние годы? Например в делах о договорах аренды, сторона с одной стороны часто указывает на незаключенность договора письменно, а с другой стороны говорит о наличии де-факто таких отношений [6]. Перед судами стоит вопрос соотношения позитивного и естественного права, а точнее – вопрос о применении интегративного подхода, когда понятие правовой жизни не является юридической категорией. Это, скорее, философский концепт в стадии перманентного становления, который не ограничивает исследователя рамками какой-то одной науки, которая наиболее полно отвечает задачам интегративного познания. Концепт как таковой выражает процессуальную сторону познания, акцентирует внимание на динамизме познания и рефлексии субъекта познания. Также теоретико-методологические возможности концепта полностью соответствуют требованиям феноменологической редукции.

Нельзя, тем не менее, бездумно следовать рассматриваемому принципу. Вполне возможно смоделировать ситуацию, когда незаключенность договора письменно преследует целью уход от налогов, получение государственной поддержки и т.д.

Мы считаем, что применение принципа эстоппель в судебной практике Российской Федерации будет возрастать, однако нельзя сказать, что данный принцип может повсеместно и безоговорочно применяться, особенно в спорах о патентных правах.

Принцип эстоппель – порождение, прежде всего, системы прецедентного права, которая отличается не только главенствующей ролью правоприменительной практики, но и казуистичностью законов, которые быстро «обрастают» судебными решениями.

Применительно к правовой системе РФ пока сложно говорить о том насколько динамично будет применяться принцип эстоппель как основа судебного решения. Пока в основной массе судебных решений правоприменитель применяет статью 10 Гражданского Кодекса [7].