Уголовное преследование в отечественном уголовном процессе

С переходом от обвинительного уголовного процесса к смешенной модели в УПК РФ появился такой институт как уголовное преследование.

Главная цель уголовного преследования – это вынесение обвинения, оформленного по специально установленной процессуальной форме, своего рода документ, который в последующем будет основанием для рассмотрения уголовного дела судом. Участниками со стороны обвинения устанавливаются обстоятельства, указывающие на совершение лицом преступления, его виновность, и собирают доказательства, подтверждающие данные обстоятельства [6].

В действующем уголовно-процессуальном законе дается довольно лаконичное понятие уголовного преследования, которое раскрывается как процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления [2].

В дефиниции уголовного преследования законодатель указал только одну цель – изобличение подозреваемого, обвиняемого (подсудимого) в совершении преступления (п. 55 ст. 5 УПК РФ). Изобличение – это порядок деятельности по доказыванию события преступления и участия лица в его совершении, описания преступных действий, вменения их в вину путём формулировки обвинения со ссылкой на пункт, часть, статью УК РФ, а также опровержение доказательств и доводов защиты.

Однако прежде чем изобличить необходимо обнаружить достаточные данные о признаках преступления, указывающих на наличие события преступления и на лиц (лицо), подозреваемых в совершении преступления (ч. 2 ст. 21 УПК РФ, а также с ч. 2 ст. 140 УПК  РФ). В соответствии с ч. 1 ст. 20 УПК РФ еще одна цель уголовного преследования – поддержание обвинения в суде. В качестве второстепенной цели можно выделить профилактику преступлений.

Не только с теоретической, но и с практической сторон важно понять, с какого момента начинается уголовное преследование. В науке по этому поводу уже давно ведутся споры и существует различные точки зрения. По нашему мнению, уголовное преследование начинается тогда, когда в отношении лица начинают применяться какие-либо принудительные меры или иные меры, направленные на его изобличение [4], т.е. в тот момент, когда лицо, совершившее преступление, уже стало известно, но необязательно, чтобы в отношении него уже было возбуждено уголовное дело.

Выделяют должностное преследование и частное. Так, в соответствии с ч. 1 ст. 21 УПК РФ по уголовным делам, преследование по которым осуществляется в порядке публичного и частно-публичного обвинения, субъектами уголовного преследования являются следователь, дознаватель, прокурор. Данные лица выполняю возложенную на них функцию по долгу службы, т.е. они осуществляются должностное преследование.

Также к субъектам уголовного преследования можно отнести руководителя следственного органа, орган дознания, начальника подразделения дознания. Помимо выполнения организационных и административных функций, выше указанные лица и органы в соответствии с УПК РФ обладают полномочиями по изобличению подозреваем, обвиняемых. Так, например, согласно ч.2 ст. 39 руководитель следственного органа вправе возбудить уголовное дело в порядке, установленном УПК РФ, принять уголовное дело к своему производству и произвести предварительное следствие в полном объеме, обладая при этом полномочиями следователя или руководителя следственной группы.

Важно отметить тот факт, что суд не является участником уголовного преследования, это вытекает из самой природы отечественного уголовного процесса. На данный момент главенствует принцип состязательности, который предполагает, что суд не может быть стороной обвинения, из этого следует, что суд не может осуществлять уголовного преследования. В соответствии с УПК РСФСР суд мог возбуждать уголовные дела, однако проверяя эту норму на соответствие Конституции РФ Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что «возбуждение уголовного дела как проявление функции уголовного преследования, которое должно осуществляться одной из сторон в состязательном процессе, а именно государственным обвинителем и (или) потерпевшим, не относится к судебной деятельности по осуществлению правосудия и не может быть возложено на суд, так как это противоречит принципам независимости, объективности и беспристрастности в судопроизводстве» [3].

Частное преследование осуществляется потерпевшими. Т.е. это своего рода остаток от частно-искового уголовного процесса. Тем не менее, потерпевший также относится к стороне обвинения. Согласно ст. 22 УПК РФ потерпевший, его законный представитель и (или) представитель вправе участвовать в уголовном преследовании обвиняемого, а по уголовным делам частного обвинения - выдвигать и поддерживать обвинение в порядке, установленном УПК РФ. Но на самом деле, их права ограничены, в большей степени в частно-публичном и публичном обвинении, т.к. по факту от них не зависит продвижение дела. Только в частном обвинении потерпевший может инициировать, осуществлять уголовное преследование, а также прекращать его в случае примирения сторон.

В науке существует два теоретических подхода, или начала, на которых базируется должностное уголовное преследование. Первое – начало легальности, или законности, второе –  начало целесообразности. В соответствии с первым принципом должностное лицо или орган обязаны в любом случае при совершении преступления возбуждать уголовное преследование. Это характерно для отечественного уголовно-процессуального законодательства, что доказывается ч. 2 ст. 21 УПК РФ.

Что касается второго принципа, то в данном случае лицо, которое уполномочено возбуждать уголовное преследование, исключительно самостоятельно оценивает целесообразность и необходимость его осуществления. Это характерно для стран англо-американской правовой системы, а также для некоторых стран Европы (Франция, Бельгия и др.).

Несмотря на то, что мы придерживаемся чисто легального принципа, в осуществлении уголовного преследования также можно заметить черты принципа целесообразности, но они замаскированы под легализацию. Так ч.2 ст.14 УК РФ указывает на малозначительность преступлений.  В целом все соответствует закону: нет преступления, нет уголовного преследования, но по факту у органов есть право выбора в данной ситуации, начинать уголовное преследование или нет, определять затронут ли публичный интерес, какова тяжесть и опасность деяния, степень виновности лица и т.д.

На наш взгляд, с одной стороны, это неправильно. Одним из признаков преступления является его наказуемость. За совершение преступления преступник должен понести определенное наказание, восстановив социальную справедливость. Но с другой стороны, таким образом, эффективно разгружается судебная система, так как большинство преступлений уже начинает регулироваться во внесудебной плоскости, т.е. лицо так или иначе подвергается наказанию.

В современном уголовном процессе помимо ординарных уголовно-процессуальных процедур существуют альтернативные методы на регулирование преступлений и устраняющие последствия преступных деяний иным путем. В доктрине уголовно-процессуального права подобного рода механизмы называются альтернативы уголовного преследования.

Альтернативные методы уголовного преследования в основном применяются в тех случаях, когда степень общественной опасности преступного деяния имеет невысокий уровень и его последствия легко устранимы, путем возмещения материального вреда или любыми иными способами.

На наш взгляд, это очень благоприятно влияет как на саму систему судопроизводства, так и на потерпевших. Т.к. наблюдается разгрузка судов и органов, осуществляющих уголовное преследование, потерпевший получает больше гарантий на возмещение причиненного ему вреда, и более того, поиск таких новых оптимальных способов и их внедрение сокращает уровень преступности, способствует ресоциализации преступников, их исправлению, возвращению к нормальному образу жизни и уменьшает уровень совершения рецидива.

Зарубежные страны обладают довольно широким спектром альтернатив уголовного преследования, что не скажешь про отечественный уголовной процесс.

Одной из самых популярных альтернатив уголовного преследования является процедура медиации.  По мнению Головко медиация в уголовном процессе представляет собой процедуру, когда независимое и беспристрастное третье лицо – посредник (медиатор) – участвует в разрешении уголовно-правового конфликта между лицом, совершившим противоправное деяние, и лицом, которому был причинен вред, с целью примирения сторон и нахождения взаимоприемлемого решения по вопросам возмещения вреда, а также по иным вопросам, возникающим при разрешении уголовно-правового конфликта, на основе добровольного волеизъявления сторон.

Процедура медиации различается по статусу лиц, имеющих право на ее осуществление. Можно привести пример с французской процедурой медиации. В данной стране параллельно действует две системы: первая предполагает передачу урегулирования конфликта независимому медиатору, который имеет соответствующую квалификацию. Данный вид медиации называется "делегированным". Второй вариант выражается в активных действиях прокурора по примирению сторон и урегулированию конфликта, т.е. такая медиация проводится в рамках "собственных полномочий".

Российский уголовный процесс для разрешения уголовно-правового конфликта не предусматривает проведение процедуры медиации. Анализируя УПК РФ можно сделать вывод о том, что в отечественном уголовном процессе есть предпосылки для данного института. Так, ст. 25 УПК РФ предусматривает основания, по которым уголовное дело подлежит прекращению в связи с примирением сторон. К тому же в любом случае уголовно-процессуальное законодательство не запрещает самостоятельно обратиться к медиатору и затем в соответствии со ст. 25 УПК РФ прекратить уголовное дело.

Помимо медиации в зависимости от правовой системы широко применяются и другие альтернативы уголовному преследованию. Допустим, в Бельгии и Нидерландах популярна процедура трансакции. Она представляет собой обязанность лица, совершившего противоправное деяние, уплатить определенную денежную сумму в казну государства. И в таком случае уголовное преследование не начинается.

В соответствии с институтом предупреждения, который широко применяется в Англии, к лицу, совершившему незначительное преступление, выносится предупреждение и уголовное преследование в отношении него не осуществляется.  Если в последующем данное лицо совершит еще одно противоправное деяние, то суд получит уведомление о ранее совершенном преступлении и будет учитывать данное обстоятельство при вынесении решения. Отметим, что предупреждения бывают двух видов: простое и под условием, т.е. правонарушителю, получившему предупреждение, необходимо выполнить определенные действия (например, пройти курс лечения от наркозависимости). Для применения данной альтернативы уголовному преследованию необходимо соблюдение обязательного условия – нарушитель должен признать свою вины.

В случае если правонарушитель не признает свою вину и совершает какие-либо антисоциальные действия невысокой степени опасности, т.е. посягает на общественный порядок, то к нему могут применить штраф за нарушение общественного порядка. Данный институт чем-то схож с институтом трансакции.

Таким образом, альтернативы уголовному преследованию весьма развиты в современном праве. Однако, как правило, все эти меры в той или иной степени связаны либо с достижением примирения между сторонами, либо с уплатой денежных средств в казну, либо с выполнением тех или иных общественно полезных действий обвиняемым.

Отечественный уголовный процесс не предполагает применения альтернатив уголовному преследованию, однако УПК РФ предусматривает ряд институтов, направленных на ускорение и упрощение процесса. Уголовное преследование не прекращается, но ординарная процедура судопроизводства становится более простой и скорой. Примером может служить особый порядок судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением и др.