ПРОБЛЕМА ОПЛАТЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ФИНАНСОВОГО УПРАВЛЯЮЩЕГО В БАНКРОТСТВЕ

Федеральным законом от 26 октября 2002 г. № 127 «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – ЗоБ) [1] устанавливаются процедуры и условия банкротства юридических лиц. В дальнейшем, с целью поддержания позитивного экономического развития Российской Федерации, данный Закон был реформирован и в 2015 году в него было введено понятие банкротства граждан. Вышеуказанный правовой институт призван защитить интересы кредиторов при взыскании задолженностей с физических лиц, а также поддерживать стабильное финансовое положение граждан, путем списания этих долгов в случае полного отсутствия возможности их погасить.

Обращаясь в суд, должники и кредиторы могут реализовать свое право на восстановление платежеспособности и взыскания денежных требований соответственно. В статье 213.2 ЗоБ установлены основные процедуры, применяемые в деле о банкротстве граждан – реструктуризация долгов, реализация имущества и мировое соглашение.

Вслед за урегулированием процедуры банкротства граждан, Закон о банкротстве ввел понятие финансового управляющего. Согласно ст. 2 ЗоБ финансовый управляющий - это арбитражный управляющий, утвержденный арбитражным судом для участия в деле о банкротстве гражданина.

Финансовый управляющий осуществляет свою деятельность в соответствии со статьей 213.9 ЗоБ, сопровождая все этапы процедуры банкротства физического лица. Его обязанности включают оценку финансового положения должника, взаимодействие с кредиторами и контроль за удовлетворением их требований. Кроме того, финансовому управляющему поручено выявление и сохранение имущества должника, а также выявление признаков фиктивного банкротства и выполнение плана реструктуризации долгов гражданина.

Исходя из формулировки пунктов 3 и 17 статьи 20.6 ЗоБ, вознаграждение финансового управляющего строится из фиксированной суммы в размере 25 000 рублей за каждую процедуру и 7%-ой ставки от удовлетворенных требований кредиторов.

Согласно Обзору судебной практики по вопросам участия арбитражных управляющих в деле о банкротстве от 11 октября 2023 года (далее – Обзор) [2], Верховный Суд Российской Федерации учел критерии оценки личного вклада управляющего в результат управления должником (пункт 23 названного Обзора). Позиция является не новой и была сформулирована еще Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации (далее - ВАС РФ) в п. 8 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.12.2013 № 97 «О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве» [3]: «в случае прекращения производства по делу о банкротстве, в том числе в связи с исполнением обязательств должника третьим лицом, проценты по вознаграждению за процедуру банкротства, в ходе которой было прекращено производство, не выплачиваются…». Такой расклад дел принципиально меняет подходы судов к вопросу возмещения управляющему процентного вознаграждения.

В качестве примера можно привести определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда (далее – ВС РФ) от 23 августа 2021 года № 305-ЭС21-9813 по делу № А41-36090/2017 [4], в котором рассматривался спор о взыскании процентов по вознаграждению финансовому управляющему.

В 2017 году в отношении Б. была введена процедура реструктуризации долгов с последующим назначением финансового управляющего - Г.  Представленный Б. план реструктуризации был утвержден судом в 2018 году, несмотря на возражения Г. и кредитора. Уведомляя финансового управляющего, Б. выполнил указанный план в 2020 г. и по завершении процедуры Г. ходатайствовал об установлении процентов по вознаграждению в размере 636 тыс. руб. (7% от суммы удовлетворенных требований банка-кредитора).

Суд прекратил процедуру банкротства, но отказал Г. в установлении процентов. Решение суда было поддержано апелляцией, аргументировав, что «исполнение плана реструктуризации долгов гражданина происходило без какого-либо активного участия финансового управляющего, поскольку сделки должника финансовым управляющим не оспаривались, имущество должника не реализовывалось, а погашение требований кредиторов было обусловлено исключительно действиями самого должника, изыскавшего средства для их удовлетворения». Суд округа отменил акты нижестоящих инстанций и взыскал с должника в пользу Г. проценты по вознаграждению.

При рассмотрении данного дела, ВС РФ высказал свое мнение: «базовая задача арбитражного управляющего заключается в помощи должнику-гражданину выйти из состояния банкротства, восстановить платежеспособность и скорее вернуться к обычной жизни… Прекращение производства по делу вызвано погашением долга и восстановлением платежеспособности должника за счет вырученных от сдачи части недвижимого имущества в аренду и полученных в качестве трудового дохода денежных средств. Какого-либо участия в этих процессах финансового управляющего, сначала ошибочно настаивавшего на реализации имущества должника и затем являвшегося пассивным наблюдателем за ходом выполнения безосновательно отвергнутого им плана реструктуризации, не было... Поэтому возможность начисления стимулирующей выплаты неразрывно связана с совершаемыми финансовым управляющим действиями, его ролью в процедуре банкротства гражданина. При представлении должником доказательств, что управляющий не внес сколько-нибудь существенного вклада в достижение целей реабилитационной процедуры банкротства, препятствовал выработке экономически обоснованного плана реструктуризации, стимулирующая часть вознаграждения не подлежит выплате».

Из вышесказанного следует, что ВС РФ определяет выплаты вознаграждения как частноправовой встречный характер (п. 1 ст. 328 Гражданского кодекса) и к нему применяются правила о договоре возмездного оказания услуг. «Если арбитражный управляющий ненадлежащим образом исполнял свои обязанности, то применительно к правилам об ответственности за недоброкачественность оказанных услуг, закрепленным в абзаце 3 п. 1 ст. 723 и ст. 783 ГК РФ, размер его вознаграждения может быть соразмерно уменьшен. Равным образом, управляющий, оказавший лишь часть услуг из тех, что предусмотрены законом о банкротстве и составляют предмет соответствующего договора, по причинам объективного (например, отсутствие необходимости в проведении тех или иных мероприятий) или субъективного характера (например, выполнение ряда мероприятий кредитором) не вправе рассчитывать на получение полной (максимальной) выплаты» [5].

Таким образом, если оплата арбитражного управляющего не зависит от объема фактически оказанных им услуг, это может привести к неравенству и дать управляющему негласное преимущество за счет вмешательства в права кредиторов должника, не получивших денежные средства исходя из своих требований.

Но рассуждая с другой точки зрения, у финансового управляющего, как правило, в производстве находится несколько банкротных дел одновременно, что рассеивает внимание и не позволяет в полной мере отдаться своим обязанностям в рамках одного такого дела и фиксируемая сумма составляет 25 000 рублей за каждую процедуру. Также зачастую деятельность финансовых управляющих могут минимизировать с целью меньших выплат вознаграждения.

Таким образом, на основании всего вышеизложенного, большую роль в процедуре банкротства физических лиц играет финансовый управляющий, который обладает рядом ответственных функций. Основной проблемой в деятельности финансового управляющего является его крайне низкое вознаграждение, не соответствующее объёму выполняемой работы, а также преуменьшение его вклада в банкротных делах. Исходя из этого, вознаграждение управляющих требует реформирования: «проценты» должны иметь регрессивную, а не плоскую шкалу, а также должно быть пересмотрено и фиксированное вознаграждение, размер которого не менялся уже почти 15 лет.