Александр Вертинский в годы эмиграции.

В начале 1912 года Александр начал выступать на сцене Театра миниатюр в Мамоновском переулке, которым руководила М. А. Арцыбушева. Его первый номер был выполнен стоя у кулис. Он пел песенку – пародию на происходящее. Премьера имела успех, и начинающий артист удосужился одной строчки в рецензии «Русского слова»: «Остроумный и жеманный Александр Вертинский» [3]. В итоге, продолжая сотрудничать с театром, Александр выдавал в свет такие пародии как: «Фурлана», «Теплый грех» и др. именно они принесли ему первые деньги.

В это время Вертинский сблизился с футуристами и познакомился с Маяковским, талантом которого Вертинский искренне восхищался.

В конце 1914 года, после начала Первой мировой войны, Александр Вертинский отправился добровольцем на фронт санитаром на 68-м санитарном поезде не только для того чтобы помочь родине, но и избавиться от наркотической зависимости. Под командованием графа Никиты Толстого он проработал до января 1915 года, сделав (согласно данным журнала), в общей сложности 35 тысяч перевязок. Егодебют на эстраде состоялся в 1915 году, всё в том же театре миниатюр, которому он предложил свою новую идею: «Песенки Пьеро». Там для него изготовили специальную декорацию, подобрали «лунное» освещение. Вертинский стал выходить на сцену загримированным и в костюме Пьеро.

Использование «маски» для выступлений было весьма распространённым предметом театральной жизни того времени. Многие подмечали, что на выбор Вертинского оказала влияние поэзия Блока. Но сам он говорил, что грим появился в его образе спонтанно, когда он давал маленькие концерты для раненых, и был спасение от сильного чувства неуверенности и растерянности перед переполненным залом. Маска помогала входить в образ. Его Пьеро (согласно биографии Е.Р. Секачевой) – «комичный страдалец, наивный и восторженный, вечно грезящий о чём-то, печальный шут, в котором сквозь комичную манеру видны истинное страдание и истинное благородство» [2].

Вертинский вернулся к эстрадной деятельности, поступив на работу в театр Петровский, его гонорар составлял уже сто рублей в месяц. С этой труппой Александр провёл достаточное количество времени, гастролируя по стране, развивая собственный жанр песни. Рецензии на его выступления – С. Городецкого и Б. Савинича – появились в газетах «Рампа и жизнь» и «Театральная газета».

В своих стихах он стремился показать, что никем не понятый, одинокий человек беззащитен перед лицом огромного безжалостного мира. Он отошёл от русских традиций, предложил эстраде другую песню, которая была связанна с эстетикой новейших течений в искусстве. Как отмечали специалисты, Вертинскому удалось создать новый жанр, которого ещё не было на русской эстраде. «Я был больше, чем поэтом, больше, чем актером. Я прошел по нелегкой дороге новаторства, создавая свой собственный жанр», – говорил сам Вертинский [2].

Яркость образа Пьеро привела к появлению огромного количества подражателей Александра. Были особенно популярны пародийные песни популярного артиста-эксцентрика Савоярова. Это, несомненно, сослужило добрую службу Вертинскому, который, несмотря на свою краткую карьеру и долгое отсутствие – в итоге не только не был забыт, но и превратился в легенду дореволюционной российской эстрады.

25 октября 1917 года – в день начала Октябрьской революции – в Москве проходил бенефис Вертинского, сотрудничая с антрепренёрами (Галантер, Леонидова, Гроссбаум и Варягин) он снова стал проводить гастроли, которые проходили с огромным успехом.

Но жизнь в Москве для него становилась труднее с каждым днём. Романс «То, что я должен сказать», написанный под впечатлением гибели трехсот московских юнкеров, возбудил интерес Чрезвычайной комиссии, куда автора вызвали для объяснений [1].

В 1920 году на пароходе «Великий князь Александр Михайлович», вместе с белыми офицерами, Александр Вертинский переправился в Константинополь, там он снова стал давать концерты. Большая их часть проводилась в клубах «Стелла» и «Чёрная роза».

Переждав определённое время, он купил греческий паспорт, который дал ему свободу передвижения по всем странам, кроме самой Греции во избежание конфискации документа. Вертинский уехал в Румынию, там ему пришлось выступать в дешёвых ночных клубах и много гастролировать по Бессарабии , заставляя русскоязычное население ликовать и восторгаться творчеством. Позже певец вспоминал, что именно эмиграция превратила его из капризного артиста в человека, который способен трудиться и делал всё, чтобы, заработать на еду ночлег.

Вскоре, из-за доноса не столь известной актрисы, которая была любовницей генерала Поповича, в бенефисе которой артист отказался выступить, Вертинский был обвинён в шпионаже под руководством важных лиц СССР и выслан в Бухарест. По другим источникам можно предположить, что недовольство у местных властей вызвала огромная популярность у русского населения песни «В степи молдаванской», которая могла разжечь антирумынские движения.

В 1923 году артист переехал в Польшу, где ему был оказан прекрасный приём, за ним последовали гастроли. В Сопоте Вертинский познакомился с Ирен Раисой Потоцкой, которая была дочерью русских эмигрантов. Она стала ему первой женой, но их брак продержался недолго, и распался в кратчайшие сроки. После этого Александр решил обратиться, к советскому консульству в Варшаве с просьбой позволить ему вернуться в Россию. Под его прошением советский посол в Польше П. Л. Войков поставил положительную резолюцию. Именно он посоветовал Вертинскому сделать эту попытку.
Но в просьбе было отказано.

Накануне визита в Польшу румынского короля Александр пришлось переехать в Германию т.к. он считался неблагонадёжным элементом. Он поселился в Берлине. Пока он был в Польше, вместе с артистами-соотечественниками начал гастролировать по европейским странам и так постепенно завоевал популярность за рубежом, продолжив сниматься в кино и выпускать стихотворные сборники.

Гастролировать по Европе для артиста оказалось весьма тяжёлым делом: отношение публики к артистам, выступавшим в ресторанах, было совсем другим, если сравнивать зрителей России:

В Берлине Вертинский продолжал свою творческую деятельность, но культурная жизнь этой страны, как и сама она, Вертинский повторяет попытку вернуться на родину и а свою просьбу адресовывает главе советской делегации в Берлине А. Луначарскому, которая вновь встречается отказом.

В 1925 году Вертинский переехал во Францию, где продолжил активную концертную деятельность и создал, возможно, лучшие свои песенные произведения: «Пани Ирена», «Венок», «Баллада о седой госпоже», «В синем и далёком океане», «Концерт Сарасате», «Испано-Сюиза», «Сумасшедший шарманщик», и др. После судьба забрасывает его в Китай, где в силу разных причин он вынужден остаться на восемь лет. Поначалу, как и всюду, его сопровождает ошеломляющий успех. В Шанхае он женился во второй раз на молодой грузинке Лидии Циргава. Ему пришлось, зарабатывая на семью, петь уже в двух местах. Завершив работу в одном из кабаре французской концессии, к трём часам ночи он отправлялся в ночной клуб «Роз-Мари» на Ханьчжоу-роуд, который работал до утра.

В Шанхае он впервые за такое долгое время стал ощущать нужду. Ходили слухи, что, когда Вертинский вернулся на родину, он якобы вывез из Китая вагон с лекарствами. Но в действительности же Вертинскому даже коляску дочке не на что было купить (кто-то подарил подержанную), американское сухое молоко «для малюток» тоже было не по карману, доставали друзья [3].

В начале марта 1943 года Вертинский написал письмо на имя заместителя Председателя СНК СССР В.М. Молотова.

И на этот раз просьба была удовлетворена. И после 23 лет вдали от родины, в 1943 году Вертинский с женой, тещей и только родившейся дочкой вернулся в Россию.

Он сразу начал петь для раненых солдат и сирот. Начал колесить с гастролями уже не по миру, а по родной стране: от Сибири до Средней Азии. Певец давал по 24 концерта в месяц. Но он был доволен, несмотря на плохие площадки и малообразованную публику.