Правовое оформление «охоты на ведьм»

Изучением «охоты на ведьм» одними из первых начали заниматься представители историко-правовой школы. Акцент при написании трудов был сделан на юридические документы и своды законов того времени. Однако оценка роли законодательства в «охоте на ведьм» была диаметрально противоположной. Если ряд историков говорил о том, что именно право усугубило принципы, которые лежали в основе инквизиционной процедуры, то другие говорили о том, что появление кодексов смягчало и ограничивало судебный произвол.

Помимо светского законодательства большую роль играло церковное право, поскольку средневековое общество было крайне религиозно.

По сей день перед историками стоит вопрос: какую роль сыграло законодательство в «охоте на ведьм»?

Церковное законодательство

«После отделения Римской Церкви от Вселенского Православия (1054 г.) канонический корпус Западной Церкви, в основу которого лег Лже-Исидоров сборник, где подлинные каноны и папские декреталии соединены с фальсификатами, расширялся, главным образом, за счет папского законодательства и соборных постановлений …» [9].

Для католицизма характерно превращение папского законодательства («Сonstitutiones» - постановления) в основной источник церковного права. Папские законы выходили в двух формах: булла или бреве.

Еще в 1233 году Папа Григорий IX в булле «Голос в Риме» описал колдовской ритуал еретиков, и было принято решение о том, что колдуны должны наказываться, как и еретики. Формально, это был важнейший шаг превращения колдунов в объект инквизиционного преследования. Однако после выхода этой буллы инквизиция не начала ревностно изничтожать ведьм и колдунов, на первом месте до сих пор стояли еретики. И инквизиция первоначально вообще не занималась ведовскими процессами.

В 1260 году папа Александр IV продолжает придерживаться уже существующей практики, но при этом же говорит: «…Дела о гаданье и колдовстве надобно вести инквизиционным порядком только в тех случаях, когда они определенно отзываются ересью; во всех же прочих случаях них надо оставлять за учреждёнными для этого ранее судами» [8, с.129].

Для того чтобы колдовство перешло под юрисдикцию инквизиции, оно должно было превратиться в ересь. Церковь не считала еретиками тех, у кого не было тайной организации, чего и не было у ведьм. Но инквизиция ее выдумала. Церковь считала, что ведьмы – это воины сатаны, и доказательством были вымышленные шабаши [4, с.162].

В 1445 году было принято решение: если ведьма отрекается, то ее могут отпустить на свободу, наложив на них наказание, которое соответствовало преступлению, в случае вторичного падения, духовных лиц (если обвиняемый из их числа) заключали в тюрьму, а мирян передавали светской власти. Но уже в 1458 году установили, что не следует обращаться с колдуньей так же, как и с еретиками, и щадили ее в случае отречения [6, с.586].

Таким образом, наметилась тенденция ужесточения преследования за колдовство. Однако, показательно, что колдовство еще не обрело феминистский оттенок, но оставалось «бесполым».

Важно подчеркнуть, что в 1484 году Я. Шпренгер говорил уже о том, что если еретика после отречения следует наказывать тюремным заключением, то колдунью непременно нужно казнить, даже если она раскаялась в своих деяниях [6, с.586].

Интересно разделение по гендерному принципу: еретик – колдунья.

Документ, который произвел эффект «разорвавшейся бомбы» датируется 5 декабря 1484 года. Это булла римского папы Иннокентия VIII - Summis desiderantes affectibus (с лат. «Всеми силами души») или «ведовская булла». В этом документе официально признавалось существование ведьм. Инквизиции давалось разрешение на использование необходимых средств для уничтожения ереси и колдовства.

Упор в булле был сделан на то, чтобы уже известным Инститорису и Шпренгеру не мешали в других областях Германии уничтожать ведьм, поскольку правители земель были против таких процессов. Булла показывает, не только с какой бессердечностью Иннокентий проводил политику истребления ведьм, но и какое сопротивление начинавшаяся «охота» получала на местах.

Несмотря ни на что, уже с XVI века инквизиция в полной мере начала привлекать к своему суду «колдунов и ведьм». Начинается процесс за процессом, что вгоняет общество во всеобщий ужас, страх и подозрения.

На основе папской буллы 1484 года и трактата «Молот ведьм», инквизиторы начинают издавать «Наставления по допросу ведьм». В наставлениях была прописана схема ведения допроса, некий эталон которому следовали инквизиторы определенного княжества.

«Инквизиторы призывали не церемониться с ведьмами, ссылаясь на то, что «исключительность этих дел требует исключительных пыток»» [8; 156]. Пытки у инквизиции поощрялись. Показательно, как инквизиторы обходили запрет на повторную пытку к обвиняемым: пытку можно было продолжать бесконечно, пока жертва не даст нужных показаний.

У представителей инквизиции были свои определенные правила: во-первых, не всегда требовалось признание подсудимого, иногда было достаточно и свидетельских показаний, чтобы вынести приговор. Но поскольку светское право требовало признания, инквизиция, пользуясь этим, применяла пытки, если жертва не сознавалась при обычном допросе.

В наставлениях по допросам ведьм было указано, что одним из главных признаков виновности или невиновности колдуньи было наличие слез. Но те же наставления говорят о том, что если жертва виновна, то она не может заплакать. Если же плакала, то это считали хитростью Сатаны, и жертве делали только хуже. Из этого следует, что какие бы признаки невиновности не указывала инквизиция, все оборачивалось против жертвы.

Само примечательно, что изначально инквизиция не приводила в исполнение судебные приговоры, касающиеся ведьм. Вся ответственность за казнь возлагалась на светские суды. Считалось, что духовный судья должен довольствоваться тем, что снимает с ведьм отлучение от Церкви, тем самым «освобождая» ее. А на кострах, которые устраивали светские власти, ведьма должна была искупить причиненные ею бедствия.

Современник, пастор Мейфарт хорошо знал инквизиционную практику и вот как описывал пытки: «Я видел, как палачи мозжат стройное человеческое тело, расшатывают его во всех суставах, заставляют глаза вылезти из орбит, выдергивают стопы из голеней, плечи из лопаток, вздергивают человека на воздух, дробили кости, кололи иглами, жгли серой, поливали маслом» [8, с.121].

Таким образом, церковное право и процесс, которые первоначально существенно отличались от светского права средневековой Европы гуманизмом, не допускали применения пытки, претерпело существенные изменения в связи с появлением нового объекта для преследования – ведьмы. По отношению к этим обвиняемым не действовали никакие ограничения. Вероятно, церковные деятели просто вычеркнули ведьму из человеческого сообщества как порождение не Бога, но Дьявола.

Светское законодательство

Впервые в германском законодательстве о магии упоминалось в «Статутах Генриха» (ок. 1221 г.) – чародейство = ересь, но наказание зависело от судьи. В «Саксонском зерцале» (1221–1225 гг.) колдовство так же является ересью, но наказание уже ужесточается – костер. Так же в XIII веке выходит «Швабское зерцало», наказание за колдовство существует, но только если это было преступление против веры.

Таким образом, первые шаги светского законодательства по вопросу о колдовстве принципиально выделяет колдовство как преступление против веры. Можно предположить, что законодатели допускали существование колдовства, не содержащего такого состава преступления, например, знахарство.

В 1533 году ситуация изменилась в связи с изданием уголовно-судебного Уложения Священной Римской империи германской нации – кодекса «Каролина».

В целом, уложение упорядочило судопроизводство в местных судах. В частности, запрещалось назначать смертную казнь, если это не было прописано как наказание за данное преступление, т.е. ограничивался произвол судей.

Пытки строго регламентировались. Пытка запрещалась, если не было достаточно доказательств обвинения. Если же случалось так, что ее применяли без доказательств, то пострадавшему полагалось возмещение «за бесчестье, страдания и судебные издержки» (ст. XX) [5].

Любое признание, которое было произнесено во время пыток, запрещалось учитывать. Показания могли быть учтены, если они были подтверждены обвиняемым лишь через два-три дня после проведения пытки (ст. LVIII) [5].

Но «охота на ведьм» известна именно своим процессом, в который включались жесточайшие пытки и различные виды казней. Именно в кодексе колдовство рассматривается, как преступление и, следовательно, имеет свое наказание:

Статья XLIV.

О достаточных уликах колдовства

Если кто-либо вызывается обучить других людей колдовству или угрожает кого-либо околдовать и учинит над тем, кому он угрожал, что-либо подобное, а также если кто-либо нарочито общается с колдунами или колдуньями или пользуется заколдованными вещами или колдовскими словами и действиями и будет учить этому других лиц, – то сие составляет достаточную улику колдовства и достаточный повод для применения допроса под пыткой.

<<…>>

Если допрашиваемый сознается в колдовстве

LIII. Если кто-либо сознается в колдовстве, то надлежит так же, как указано выше, допросить о причинах и обстоятельствах преступления и сверх того о том, когда и каким образом, при помощи каких слов и действий было учинено колдовство. Если допрашиваемый покажет тогда, что он закопал или спрятал какую-либо вещь, употребляемую при таком колдовстве, то должно произвести розыск для ее обнаружения. Если же кто-либо производит подобное колдовство путем заклинаний или действий над другими вещами, то надлежит также исследовать не заколдованы ли эти вещи. Он должен быть также допрошен о том, у кого он научился подобному колдовству, и каким образом он этого достиг, и не пользовался ли он своим колдовством против многих лиц, и против кого именно, и какой вред произошел от этого.

<<...>>

Статья СIХ.

О наказании колдовства

Если кто-либо путем колдовства причинит людям вред или ущерб, то он должен быть подвергнут смертной казни, и сия казнь должна быть произведена путем сожжения. Если же кто-либо занимается колдовством, но не причинил этим никому вреда, то он должен быть соответственно обстоятельствам дела наказан иначе, причем судьи должны воспользоваться указаниями и советами (законоведов), как указано ниже сего об испрашивании советов» [5].

Как видно из статей кодекса, за колдовство следовало пытать и казнить. Но что касается пыток, то часто так называемая ведьма в процессе пытки признавала свою вину и ее казнили. Таким образом, нарушался основной закон Священной Римской империи германской нации.

Несмотря на то, что в кодексе были указаны «доброкачественные» доказательства для начала судебного разбирательства, ведовские процессы могли начаться с чего угодно. Причина этому – перечисленные доказательства были достаточно расплывчаты, особенно для предвзятого судьи. И поскольку, уложение не уничтожило партикулярное законодательство, многое зависело от князей: от того, как он смотрит на колдовство.

Таким образом, Кодекс Каролина урегулировал уголовное судопроизводство, в том числе и по такому преступлению, как колдовство. Допускалось, что колдовство может и не приносить прямого вреда и в этом случае наказывается иначе. Как именно не уточняется, но можно предположить – не смертной казнью.

Тем не менее, в «охоте на ведьм» он только усугубил положение, так как «снял» обязательный в прежних судебниках пункт в обвинениях колдунов – «преступления против веры». Отныне чиновники, юристы, профессоры и другая часть общества, не относящаяся напрямую к церкви, рассматривали любые виды колдовства как преступление, за которое предполагалась смертная казнь.

Кроме того, уголовно процессуальное уложение, не отменяло местное законодательство и оставляло большой простор для ужесточения преследования ведьм, как в протестантских, так и в католических землях Германии.

Унеся вместе с собой тысячи жертв по всей Европе, «охота на ведьм» закончилась только в XVIII веке. Но история «охоты на ведьм» получает всё новые и новые сведения с открытием очередного архива или библиотеки, что вносит новые подробности «кровавого периода» истории человечества.