КРИТЕРИИ ДОБРОСОВЕСТНОСТИ, РАЗУМНОСТИ И СПРАВЕДЛИВОСТИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

Аннотация. Применение предусмотренных гражданским законодательством оценочных категорий нередко приводит к различному пониманию их сущности и содержания и, как следствие, к появлению противоречивой судебной практики. В статье предложены критерии, которые позволят унифицировать понимание значения оценочных категорий добросовестности, разумности и справедливости как основополагающих, базовых начал гражданского права.

Ключевые слова: оценочные категории, добросовестность, разумность, справедливость, критерии оценочных категорий.

Сама сущность оценочных понятий, предусмотренных гражданским законодательством, как таковых предполагает возможность их применения к самым разным правоотношениям, толкование в зависимости от сложившейся ситуации и характера взаимодействия участников гражданского оборота. Подобная черта обеспечивает гибкость рассматриваемых явлений права, дает возможность регулировать наибольшее число складывающихся общественных отношений, относящихся к предмету гражданского права. Однако такая широта и свобода толкования содержания и смысла оценочных категорий с высокой долей вероятности способна привести к возникновению произвола правоприменителей, вынужденных самостоятельно усваивать и адаптировать данные инструменты к каждому конкретному случаю, складывающемуся на практике. В связи с этим считаем важным определить наиболее объективные критерии, которые могли бы лечь в основу при определении содержания оценочных категорий добросовестности, разумности и справедливости.

Говоря о добросовестности, необходимо обратиться к разъяснениям, предложенным Пленумом Верховного суда РФ, согласно которым «оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации» [10]. Тем самым добросовестность подразумевает определенное отношение субъекта гражданских правоотношений, как лица, наделенного законом соответствующими правами и обязанностями, которое предполагает уважение, внимание к правам и обязанностям контрагента, правовое поведение, являющее собой нечто усредненное, среднестатистическое [6]. Это необходимо, поскольку именно из такой позиции цель участников гражданского оборота, между которыми происходит урегулированное гражданским правом взаимодействие, будет достигнута. В связи с этим, нельзя не согласиться с тем, что «добрая совесть по этимологическому смыслу таит в себе такие элементы, как: знание о другом, о его интересах; знание, связанное с известным доброжелательством; элемент доверия, уверенность, что нравственные основы оборота принимаются во внимание» [7, с. 132].

В то же время добросовестность может быть связана с заблуждением лица относительно существа сложившихся правоотношений при условии осмотрительности и разумности, которые должны явствовать из поведения, предшествующего совершению юридически значимых действий. Такая трактовка дается законодателем и правоприменителем при определении недобросовестного поведения [8]. Так, добросовестность рассматривается как «извинительное заблуждение», то есть незнание, а смысл ее видится в установлении степени осмотрительности участника гражданского правоотношения [3, c.66-69].  Тем самым добросовестность в поведении субъектов можно определить через стремление максимально исключить вероятность нарушения своими действиями прав и интересов иных лиц, что выражается, например, в предоставлении им необходимой информации в полном объеме, а также в анализе всей имеющейся информации о контрагенте с целью не допустить его недобросовестное поведение.

Категории разумность и добросовестность часто применяют совместно, подразумевая одно частью второго, однако необходимо их разграничивать, поскольку они хоть и восходят к схожим морально-нравственным нормам, но не являются идентичными.

В доктрине распространено мнение о том, что разумность выражается в целесообразности [2,4,5]. В частности, разумность понимается как «осмысленность (рациональность), логичность, целесообразность поведения субъекта. Разумным будет являться то поведение, которое является результатом осмысления социально-экономической обстановки, логически вытекает из нее и целесообразно для субъекта» [5, c. 233]. Такая позиция обоснованна с той точки зрения, что осуществление каких-либо гражданских отношений всегда основано на интересе участвующих в них лиц, а наличие цели в свою очередь говорит о разумности совершаемых действий. Ведь если бесцельно реализовывать свое право, то это не может оцениваться как разумное поведение.

Рассмотрение разумности представляется наиболее эффективным с точки зрения социального-экономического критерия, который предполагает оценку действия как разумного при условии, что оно способствует уменьшению вреда, который мог бы наступить, если бы такие меры не были приняты либо не совершены определенные действия. Кроме того, меры признаются разумными только при условии их выгодности, то есть если их осуществление повлекло затраты меньшие, чем полученный от них эффект. Особенно актуальным социально-экономический критерий оказывается при определении разумной цены. В соответствии со сложившейся практикой для оценки разумности суд принимает во внимание среднерыночную цену, используя официальные источники, содержащие информация о ценах на аналогичные товары, работы, услуги, с учетом схожих условий, временного периода.  Так, Верховный суд РФ в своем постановлении пояснил, что «разумными следует считать такие расходы на оплату услуг представителя в судебном разбирательстве, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются за аналогичные услуги. При определении разумности могут учитываться объем заявленных требований, цена иска, сложность дела, объем оказанных представителем услуг, время, необходимое на подготовку им процессуальных документов, продолжительность рассмотрения дела и другие обстоятельства. Разумность судебных издержек на оплату услуг представителя не может быть обоснована известностью представителя лица, участвующего в деле» [11].

В качестве примера использования социально-экономического критерия при разграничении добросовестности и разумности можно привести решение Верховного суда РФ, в котором суд указал, что при банкротстве физического лица неразумное поведение не является свидетельством его недобросовестности. Тот факт, что лицо не проявило должной разумности, а именно принятие им на себя долговых обязательств, бремя которых должник оказался не в состоянии нести, необъективная оценка собственных финансовых возможностей, не означает наличие умысла в его действиях, который бы явно свидетельствовал о недобросовестности и мог выразиться в сокрытии имущества, воспрепятствовании деятельности арбитражного управляющего, сообщении ложной информации при получении кредита и т.д. [9]

С учетом изложенного можно констатировать, что разумность представляет собой субъективную категорию. Разумное поведение субъекта является результатом анализа воздействия внешних факторов и соотнесения их влияния с имеющимися у него ресурсами.

Резюмируя, свойство разумности определяется интеллектуальной составляющей человеческого поведения, так как разумность отображает навык логического мышления, обобщения имеющегося опыта, постановки цели, оценки наличествующих и необходимых ресурсов, на основе чего и принимается юридически значимое решение. Разумность имеет место лишь при условии, когда с учетом своих возможностей, прав и интересов иных лиц участник гражданского оборота совершает определенные действия, основываясь на их эффективности в конкретной ситуации, для достижения поставленной им цели.

Взаимодействие участников гражданских правоотношений часто связано с конкуренцией их интересов, установление баланса которых обеспечивает понятие справедливости. Характеризуя категорию справедливости, невозможно избежать столкновение с необходимостью ее толкования применительно к каждому конкретному случаю. Одним из наиболее оптимальных критериев справедливости в гражданском праве принято считать соразмерность.

С.С. Алексеев полагал, что «справедливость... приобретает значение правового принципа в той мере, в какой она воплощается в нормативно-правовом способе регулирования, в тех началах соразмерности, равного масштаба и т. д., которые присущи самому построению правовых инструментов» [10, c. 108]. Соразмерность означает соблюдение равновесия, меры, соответствия между принимаемым и отдаваемым в процессе осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей.  Через соразмерность выражается правовой компромисс, поскольку презюмируемое юридическое, но не фактическое, равенство участников гражданского оборота предполагает справедливое распределение между ними ограниченных ресурсов, благ и затрат, которые они вынуждены понести.

Соразмерность как определяющее понятие справедливости выступает выразителем меры и тем самым склоняет законодателя, а значит и правоприменителя прибегать к установлению средней величины. К примеру, ст. 255 ГК РФ закрепляет, что, если при обращении взыскания на долю в общем имуществе выделение доли в натуре невозможно либо против этого возражают остальные участники долевой или совместной собственности, кредитор вправе требовать продажи должником своей доли остальным участникам общей собственности по цене, соразмерной рыночной стоимости этой доли. Здесь цена определяется в соответствии с рыночной ценой и только в таком случае она будет справедливой.

Один из наиболее показательных случаев применения категории справедливости к возникшим правоотношениям является определение наличия морального вреда и объема его компенсации. Так ст. 1101 ГК РФ закрепляет, что при определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Кроме этого, характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего [12]. Тем самым проявлением справедливости выступает сам факт компенсации причиненного лицу вреда, выразившемся в нравственных и физических страданиях, а также способ формирования объема присуждаемого возмещения, который зависит от характеристик конкретного субъекта и его личностных особенностей. Примером соразмерного возмещения причиненного лицу вреда, выразившемся в выплате компенсации морального вреда в размере 400 тыс. рублей., может послужить решение районного суда г. Саратова, которым суд признал законными и обоснованными требования истца. В рамках данного дела было установлено, что истец в результате падения в зимнее время года на неочищенном покрытии тротуара получил травму позвоночника, перенес операцию. С целью возместить понесенные расходы на лечение, а также моральные и физические страдания, вызванные полученной травмой, истец обратился с иском к администрации города Саратова. Суд, удовлетворяя требования, основываясь на представленных истцом медицинских документах, записях психотерапевта, к которому обращался истец, заключении судебной медицинской экспертизы, признал их обоснованными, взыскал денежные средства с ответчика.

Таким образом, все три рассматриваемые категория близки по смыслу и первоначально являются морально-этическими. Однако будучи применимыми в гражданско-правовой сфере добросовестность, разумность и справедливость нуждаются в более конкретном толковании, в связи с чем становится очевидной необходимость выработки критериев, позволяющих универсализировать указанные оценочные понятия. Для категории добросовестности таким критерием может быть оценка поведения субъекта с точки зрения проявления им максимальной осмотрительности, стремлении исключить посягательство на права и законные интересы других лиц, выраженном в активных действиях. Разумность необходимо оценивать с позиций целесообразности, которая находит выражение в логически обоснованном, целенаправленном правовом действии субъекта. Справедливость же можно установить посредством применения критерия соразмерности относительно действий как правоприменителя в лице официального представителя власти, так и непосредственного участника гражданских правоотношений.

Несмотря на все разнообразие и казуистичность ситуаций правоприменения, подобные критерии, выявленные путем анализа судебной практики и доктрины, позволят более четко понимать содержание основ гражданского законодательства, выраженных в форме оценочных категорий, и реализовывать их в гражданском обороте.