Процессуальные формы применения и толкования норм гражданского законодательства

Procedural forms of application and interpretation of civil law norms

Victoria Lobova

Student of the magistracy Crimean branch of the FGBOUVO "Russian State University of Justice" the Russian Federation, Simferopol

Аннотация. В статье анализируются судебные акты с точки зрения процессуальной формы применения и толкования норм гражданского законодательства. Исследован судебный акт с точки зрения применения нормы права и толкования, обращено внимание, что применение нормы права невозможно без ее толкования. Установлены факторы, способствующие формированию правовой позиции по делу, а также сформулировано авторское видение разграничения правовой позиции и особого мнения судьи.

Abstract. The article analyzes judicial acts from the point of view of the procedural form of application and interpretation of the norms of civil legislation. The judicial act has been examined from the point of view of the application of the rule of law and interpretation, it is pointed out that the application of the rule of law is impossible without its interpretation. The factors that contribute to the formation of the legal position in the case are established, and the author's formulation of the distinction between the legal position and the dissenting opinion of the judge is formulated.

Ключевые слова: толкование норм права; правоприменение; правовая позиция; особое мнение; решение суда; процессуальная форма.

Keywords: interpretation of the law; enforcement; legal position; dissenting opinion; court decision; procedural form.

Повышение роли суда в решении общественных споров объективно обусловило повышение интереса к судебному правоприменению. Вполне логично, так как наиболее динамичной сферой общественной жизни является гражданский оборот, то роль и значение суда растет именно в этой сфере. Вместе с тем традиционно вопросы применения и толкования права сводятся к толкованию и применению закона и, в большинстве случаев, исследуется в теории права.

Если речь идет о гражданском праве, то все традиционно сводится к проблеме судебного прецедента и возможности его применения в Российской Федерации. С таким подходом нельзя согласиться, тем более, что до сих пор отсутствует однозначное восприятие судебного прецедента. Единственное, в чем сходятся исследователи, так это в том, что он рождается в специфической среде - судебной практике, и имеет свою специфику.

Современная юридическая наука и учебная литература, например по гражданскому процессуальному праву, не уделяют должного внимания методологическим проблемам правоприменения, особенно судебного.

В учебниках по гражданскому процессуальному праву практически отсутствуют отдельные разделы и даже главы, которые были посвящены обсуждаемым вопросом. Все это оказывает негативное влияние на практическое применение норм права, особенно в современном судопроизводстве. В связи с вышеизложенным актуальность приобретает изучение именно этого аспекта проблематики.

В советской науке было обосновано положение о том, что решения, содержащие принципиальные положения по конкретным делам, утверждают так называемые «прецеденты судебного толкования правовых норм» [1, с. 119]. Прецедент судебного толкования - это определенные общие положения, то есть выводы, принципы, рассуждения принципиального характера о применении правовых норм, содержащихся в судебных решениях по конкретным делам. Эта точка зрения нашла свое отражение и в современных исследованиях. В частности А.И. Дришлюк предлагал выделять прецедент толкования и применения нормы и прецедент создания и применения. При этом собственно прецедентом он предлагал считать лишь прецедент создания нормы и ее  применение. Как подчеркивает А.И. Дришлюк, судебное решение является следствием понимания права, а основная функция суда - правоприменительная. У суда возникает правотворческая функция только тогда, когда он компенсирует недостатки формально-юридических источников права, т.е. нормативно-правовых актов, и она дополняет правоприменительную деятельность судов.

В русской литературе высказывалась позиция, что судебные акты, как казуальне акты, не создают новые правовые нормы, а их содержание направлено на выяснение, разъяснение и уточнение, смысловое и логическое обоснование действующего законодательства в целях его правильной и эффективной реализации. На практике результатом разъяснения нормы права является установление в акте толкования организационно-вспомогательных правил, способных регулировать и направлять процессы определения значения права и его реализации, конкретизируя и уточняя содержание правовых норм.

Как считает В.Ю. Соловьев, это конкретизированное мнение о содержании нормы права, которое стало результатом анализа суда и закреплено в судебных решениях, можно назвать «правоположением» в широком смысле [6, с. 188]. При этом В.Ю. Соловьев в «правоположение» в широком смысле включал произведенные правоприменителем правила, которые разъясняют, объясняют и конкретизируют закон; содержатся в конктретных решениях судов; определяют интеллектуально-юридическое содержание судебных решений; их указание возможно проследить в многочисленных судебных актах; отражаются в обзорах судебной практики; закрепляются в положениях  постановлений Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.

Таким образом, В.Ю. Соловьев под термином «правоположение» подразумевает опыт судебной деятельности вообще, безотносительно к степени обязательности, абстрактности, особенности построения, формулировки и практического использования правоположения. Соответственно, им выделены следующие черты правоположения, как их подзаконность и относительная, т.е. разная для каждого вида, самостоятельность, значимость для правоприменительных органов и субъектов права.

В.В. Лазарев предлагал, трактуя в упомянутом широком смысле, правоположение подразделять на: 1) праворазъяснительное, которое либо содержит развернутое толкование нормы на основе использования совокупности приемов толкования, или более полно отражает ее в аспекте политической воли, выраженной в норме; 2) правоконкретизирующее, цель которого заключается в том, что не выходя за рамки закона, развивается, детализируется, углубляется содержание правовых норм; 3) правоположение по преодолению пробелов в праве. Граница между праворазъяснительными и правоконкретизующими положениями является нечеткой и размытой, поскольку степень конкретизации предполагает уяснение и разъяснение правовой нормы. Любое разъяснение нормы права в процессе правоприменения предполагает конкретизацию относительно конкретного случая [5, с. 132].

В.Ю. Соловьев справедливо отмечал, что возможно найти строго правоконкретизирующие праволожения или строго праворазъяснительные правоположения, но это деление, по его мнению, является условным и нерациональным. Он считал, что правоположения можно подразделить в целом на две группы: праворазъясняющие и те, которые способствуют преодолению пробелов в праве. Термин праворазъясняющие, на его взгляд, более точный, чем правоконкретизирующие, так как цель выводов суда, или правоположений, содержащиеся в судебных актах - установление значения и содержания закона, разъяснение его значения для конкретных обстоятельств дела, а это и можно назвать разъяснением закона.

Правоположение в широком смысле является общей формой проявления судебной практики. В таком аспекте можно дать следующее определение: правоположение - это объективированное в судебных актах организационно - вспомогательное правило, содержащее вывод о значении и содержание нормы права, которое аккумулирует опыт судебной деятельности по решению конкретной категории дел и предназначено для целей обеспечения правильного и единообразного применения судами действующего законодательства. Правоположение обычно имеют вид более или менее развернутого положения, содержит определенную правовую оценку судом какого-либо факта, явления, события, действия [7, с. 113]. Но поскольку опыт судебной деятельности по применению права чрезвычайно разнообразный, то и формы его выражения должны быть дифференцированы, то есть в пределах общей формы - правоположение в широком смысле - можно выделить несколько разновидностей.

Так, В.Ю. Соловьев считает, что такими видами являются такие самостоятельные и специфические правовые реалии, как правовые позиции суда, обычаи судебной практики, правоположение в узком смысле и общеобязательное правоположение. Следует заметить, что фактически исследователь рассматривает правоположення с точки зрения их процессуальной формы.

По мнению В.Ю. Соловьева, правовая позиция суда - это выводы суда о содержании нормы права, которая подлежит применению в конкретном случае, те правила, которые суд устанавливает для того, чтобы решить конкретное дело. Таким образом, понятие правовой позиции по объему не совпадает с понятием решения суда, поскольку в решение могут быть включены правовые позиции как по одной, так и по нескольким проблемным правовым вопросам, которые возникли в спорных правоотношениях, в отношении которых должен высказаться суд принимая решения по делу.

По мнению А. Гаджиева, правовая позиция - это интерпретация конституционной нормы в мотивировочной части постановления, причем именно той нормы, которая положена в основу резолютивной части постановления Конституционного Суда Российской Федерации. Как подчеркивает исследователь, правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации - это сформулированное на основании исследования конституционности какой-либо одной нормы принцип разрешения группы юридических дел [3, с. 6].

Как отмечает В.Ю. Соловьев относительно решений Конституционного Суда Российской Федерации, термин «правовая позиция» максимально соответствует по своему значению понятию прецедента, так как обладает собственным  значением, обязательностью и может быть пересмотрен только в строго установленном законом порядке. Он считает, что сам термин «правовая позиция» представляется более подходящим, имеет достаточную силу для утверждения характеристики тех организационно-вспомогательных правил, которые используются судом в процессе разрешения конкретного дела.

Наличие правовой позиции в решении суда по конкретному делу объясняется требованием закона об обоснованности и мотивированности судебных решений. С нашей точки зрения, правовая позиция суда как мнение суда о содержании и значении закона должна быть в каждом судебном решении. Любой судебный акт, как акт применения права и акт казуального толкования, должен содержать обоснование выбора и анализ правовой нормы, подлежащей применению, мотивации принятого решения. Применение нормы права невозможно без ее толкования.

При этом процесс изучения нормы права, ее разъяснение и конкретизация по делу, которое рассматривается, то есть формирование правовой позиции, может быть как скрытым, т.е. может не найти своего письменного отражения в судебном акте, так и высказанным со всей определенностью. Простые дела, где смысл и значение закона ясный и очевидный, где решение суда строится на основе силлогизма, компонентами которого являются норма, фактические обстоятельства дела и решения, вытекающие из подведения под норму этих обстоятельств, как правило, решаются без формулировки правовых позиций в тексте судебного акта. Такая ситуация связана с тем, что действия суда по применению нормы права и так очевидны как для сторон дела, так и для вышестоящих судебных инстанций, в данном случае суд мотивирует свое решение только отсылкой к соответствующей норме права.

Когда судом рассматривается сложное дело, то тут необходимо особенно тщательно обосновать правильность применения той или иной нормы права, мотивировать решение, принятое на основе аналогии закона или аналогии права - и для себя, и для лиц, которые являются участниками процесса. Также разъяснение должно бать адресовано и вышестоящим судебным инстанциям, которые будут проверять законность судебного акта [3, с.102]. С этой целью суд сначала определяет самостоятельные положения, демонстрирует мыслительный процесс познания нормы права, подведения под нее фактических обстоятельств дела. Тем самым в судебном акте высказывается правовая позиция, приводятся положения, конкретизирующие и разъясняющие нормативное содержание и значение закона по делу, которое разрешается судом. И только тогда, используя сформулированную правовую позицию, суд решает дело по существу. Таким образом, правовую позицию суда, по мнению В.Ю. Соловьева, можно определить как выводы суда о сущности и значении нормы права, направленные на разрешение гражданско-правового спора по конкретному делу, сделанные в процессе анализа и исследования материалов дела и закрепленные в судебном решении, которое вступило в законную силу. Соответственно, исследователь обращает внимание на необходимость отличать правовую позицию от особого мнения судьи. По мнению В.Ю. Соловьева, особое мнение, хотя и является выводом правоприменителя, однако не имеет никаких правовых последствий, а следовательно, не может считаться правовой позицией.

Проведенное исследование на сегодняшнем его этапе позволяет утверждать, что, поскольку деятельность суда осуществляется в пределах гражданской процессуальной формы, то и отдельные результаты его деятельности, а именно применение и толкование нормы права, приобретают процессуальную форму и могут быть квалифицированы как правоположения, правовые позиции, судебные обычаи, особое мнение. Дальнейшие исследования по этому вопросу предусматривают исследование проблем, связанных с признанием некоторых из этих форм правоприменения источниками права, а также мер по обеспечению обязательности их применения в судебной практике.