Особенности формирования российского уголовно-процессуального законодательства с 1922 по 1927 годы

Аннотация. Статья посвящена рассмотрению особенностям форми­рования уголовно-процессуального законодательства 1922–1927 годов, т. к. произошло ужесточение карательной политики руководства госу­дарства, что в полной мере нашло свое отражение в Уголовном кодексе 1922 года.

Ключевые слова: карательная политика; советское руководство; Уголовный кодекс; государственные преступления; контрреволюционные преступления; контрреволюционное деяние; государственная власть; заговор; восстание; вооруженное вмешательство; оппозиционная деятельность.

Ужесточение карательной политики Советского руководства также нашло свое отражение в Уголовном кодексе 1922 года. Здесь в первой главе «Государственные преступления» в разделе «О контр­революционных преступлениях» было окончательно закреплено опре­деление контрреволюционного деяния как действия, направленного на свержение государственной власти путем заговора, восстания, склонения соседних государств к вооруженному вмешательству, участия в деятель­ности организаций, практикующих реализацию вышеназванных целей.

Была запрещена всякая оппозиционная деятельность: взвинченность обитателей к массовым смятениям, неуплаты налогов, неисполнению повинностей, препятствование работе государственных учреждений и т. п. Статья 69 признавала преступным деянием любую антиправитель­ственную пропаганду и агитацию, особенно против политики рабоче-крестьянского правительства, призыва в армию, выплаты налогов, испол­нения повинностей, а также распространение агитационной литературы. Указанная статья предусматривала уголовную ответственность за любое противодействие распоряжениям центральной и местной власти.

Практически вне закона были объявлены лица, занимавшие ответ­ственные должности при царском строе. Особо каралось пособничество различным преступлениям и укрывательство. Однако наиболее значимой была статья 73 УК, которая регламентировала административную вы­сылку в случае недоказанности совершенного преступления. В 1923 году в Уголовный кодекс был внесен ряд изменений и дополнений. Так, была принята новая редакция статьи 63, которая позволила трактовать как контрреволюционное любое экономическое преступление. В обиход было введено понятие «экономическая контрреволюция». Статья 67 усилила уголовную ответственность бывших царских чиновников.

Преследования за совершение государственных, экономических и уголовных преступлений усилились после образования СССР. 31 октября 1924 года было принято постановление ЦИК СССР и Союзных рес­публик «Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик», где было разрешено по решению судов ссылать на поселение в отдаленные местности определенные категории граждан [1]. Самое интересное заключалось в том, что ссылке подлежали лица, хотя и оправданные судом, но признанные социально опасными. Причем теперь максимальный срок поселения увеличился от 3 до 10 лет [2]. В 1926 году был принят новый Уголовный кодекс РСФСР, где было в значительной степени усилено наказание за совершение государствен­ных преступлений, к числу которых относились и т.н. контрреволю­ционные. Наиболее серьезные санкции предусматривались по статье 58, которая имела 18 частей. К 1926 году в стране, если не считать отдаленных окраин, уже не было сил, способных организовать контр­революционное восстание или попытку захвата власти.

Часть 6 статьи 58 устанавливала суровую уголовную ответствен­ность за социальные выступления, которые теперь приравнивались к контрреволюционным. Так, самая обычная халатность, согласно части 7 статьи 58, могла быть трактована как противодействие нор­мальной деятельности государственных учреждений. Строгое наказание следовало за небрежное исполнение служебных обязанностей, излиш­нюю канцелярскую волокиту или саботаж.

Часть 11 статьи 58 определяла высшую меру (расстрел) за участие в работе царских правоохранительных органах или контрреволюционных правительствах на ответственных (либо секретных) должностях.

К государственным (контрреволюционным) преступлениям относи­лись пропаганда или агитация, выражавшаяся в противодействии рабоче-крестьянскому правительству, воинской и налоговой повинности, изготовлять и хранить, распространять литературу контрреволюционного характера. Было особо оговорено, что в военное время за эти действие полагался исключительно расстрел [3]. Значительные санкции приме­нялись за призывы к противодействию или невыполнению распоряжений центральной и местной властей, даже при не установлении контр­революционных целей.

В 1927 году законодательство об ответственности за совершение государственных преступлений (контрреволюционных и особо для СССР опасных) было еще более ужесточено. 25 февраля 1927 года было принято постановление ЦИК СССР, которое ввело в действие положение «О преступлениях государственных (контрреволюционных особо для СССР опасных преступлениях против порядка управления)». За подобные преступления увеличиваются сроки лишения свободы. В дополнение к ранее обозначенным составам преступлений были приняты новые. Согласно этому постановлению к контрреволюционным деяниям стали относиться подрыв государственной промышленности, транспорта, денежного обращения и кредитной системы, кооперации, совершенный путем соответствующего использования государственных учрежде­ний [4]. То есть обычные экономические преступления могли быть трактуемы как контрреволюционные.

Основным средством государственного воздействия на таких граждан служила административная высылка, то есть высылка за границу либо в определенные местности РСФСР в административном порядке. С этой целью 10 августа 1922 года был принят декрет ВЦИК «Об административной высылке». Для выполнения указанной задачи при НКВД и Наркомюсте была создана особая комиссия. Подобные органы были сформированы также в губерниях и уездах, составив вертикально интегрированную структуру. Срок административной высылки составлял три года, а те, кто подпадал под нее, поступали под надзор местных органов ГПУ и временно лишались активного и пассивного избира­тельного права [5, С. 813–814].

Согласно требованиям, изложенным в инструкции «По приме­нению постановления ВЦИК об административной высылке», принятой Постановлением НКВД от 3 января 1923 года, высылка была троякой, то есть состояла в высылке из конкретной местности с запрещением проживать в некоторых регионах РСФСР; высылке в определенный район РСФСР; высылке за границу. В случае несвоевременной явки к месту высылки, неприбытия, отлучки на срок более трех суток, самоволь­ного возвращения в место прежнего проживания властями возбуждалось уголовное преследование [6].

В последующие годы уголовное законодательство совершенству­ется, все более отвечает основам нэп и характеризуется в первую очередь изданием уже упомянутого Уголовного кодекса 1926 года [7, С. 123], который вступил в действие с 1 января 1927 года. Так, устанавливалась ответственность за недоносительство; список наказаний пополнился пунктом о предостережении; введен институт погаше­ния судимости; переработаны многие диспозиции и санкции статей особенной части УК.

В 1927 году ЦИК Союза ССР принял положение «О преступлениях государственных» [8, С. 330]. 6 июня 1927 года ВЦИК и СНК РСФСР внесли изменения в УК 1926 года. Взамен глав «Контрреволюционные преступления» и «Преступления против порядка управления» появилась глава «Преступления государственные», состоявшая из двух частей («Контрреволюционные преступле­ния» и «Особо для Союза ССР опасные преступления против порядка управле­ния»), и глава «Иные преступления против порядка управления» [9, С. 98]. Положение ввело новые статьи, предусматривавшие ответственность за антисоветские дейст­вия (статьи 11 и 14 соответственно об ответственности за участие в заговоре и саботаж контрреволюционных целей). Этим же положением был унифицирован со­став контрреволюционной пропаганды и агитации: в него включены всевозможные формы, содержавшие призыв к свер­жению, подрыву и ослаблению советской власти без контрреволюцион­ных целей. Равно каралось изготовление, хранение или распространение литературы того же содержания [10, С. 230]. Уголовно-процессуальное законодательство формировалось достаточно быстро. Уже 25 мая 1922 года ВЦИК принял УПК РСФСР, вступивший в действие с 1 июля 1922 года [11, С. 902], но просуществовавший совсем недолго. В связи с принятием в ноябре 1922 года Положения о судоустройстве РСФСР [12, С. 106] постановлением ВЦИК от 15 февраля 1923 года был утвержден новый УПК РСФСР [13, С. 784]. По существу, это была новая редакция первого кодекса, устранившая некоторые недостатки и внес­шая ряд дополнений. Существенные изменения в УПК внесло Постановление ВЦИК от 16 октября 1924 года [14, С. 206]. Подсудность народного суда расши­рялась, суду второй инстанции разрешалось в известных пределах изменять приговор в части назначенной меры наказания и т. д.

В связи с образованием Союза ССР, 31 октября 1924 года. ЦИК СССР принял «Основы уголовного судопроиз­водства СССР и союзных республик», которые окончательно закрепили основ­ные положения уголовного процесса. УПК и «Основы» определяли единый порядок судо­производства. Суды, прокуратура, органы следствия и дознания были обязаны руководствоваться уголовным и уголовно-процессуальным законодательством РСФСР.

В заключении следует отметить, что уголовно-процессуальное законодательство 1922–1927 годов, несмотря на то, что зачастую носило идеологизированный характер, имело большое значение для защиты личных и имущественных прав граждан, укрепления государственности.

Однако в нем отразились многочисленные «творческие находки» и наследие периода гражданской войны и военного коммунизма, носившие неправовой характер.