К проблеме межролевого конфликта работающих женщин в контексте идентичности

С раннего детства в процессе социализации ребенок получает от окружающих его людей (родителей, учителей, товарищей, сверстников и др.) знания о содержании различных ролей. Он проигрывает роли в сюжетной игре. Ему объясняют, как следует вести себя дома, в гостях, на публике, в школе, в многолюдных помещениях, на торжественных мероприятиях и пр. Информацию о соответствующем ролевом поведении человек также получает, наблюдая за окружающими. Уже с младенчества индивид является участником тех или иных социальных групп, вступая во взаимодействие с другими людьми. Общаясь с ними, он занимает ту или иную позицию, то есть, как член группы имеет определенные права и обязанности, в связи с которыми группа или общество в целом ожидает от него соответствующего поведения.

Принадлежность человека к какой-либо группе или организации, социальному классу или слою, несомненно, накладывают свой отпечаток на черты личности и формируют определенные образцы поведения, характерные именно для этого общественного объединения. Соответственно, будучи членом какой-либо социальной группы, личность строит свое поведение в соответствие с принятыми нормами и ожиданиями членов этой группы. Если человек оправдывает предъявляемые к нему экспектации, то, можем сказать, что он соответствует возложенной на него социальной роли и исполняет ее, а его поведение для окружающих является приемлемым. Возникает вопрос: как быть, если возрастает количество исполняемых человеком (а в данном случае – работающей женщиной) ролевых моделей? Если требования, предъявляемые к роли, начинают внутриличностно конфликтовать?

Объяснить возникновение данного феномена можем плотно укоренившейся в нынешнее время ориентацией на западный стиль жизни, с присущим ему равноправием, появление новой социальной когорты «деловых женщин» и проникновение девушек в различные сферы деятельности.  Сегодня мы можем видеть множество примеров целеустремленных дам: они все чаще берут на себя груз ответственности за материальное обеспечение быта и упорно продвигаются по карьерной лестнице. Пытаются совмещать труд материнства и управление целым коллективом. Являются плечом, опорой и подмогой как для своих родителей, так и для близкого круга друзей. С одной стороны, деятельность в сфере трудопроизводства содействует свершению творческого потенциала, развитию чувства независимости и самоценности, при этом требуя от женщин полного погружения и отдачи временных и личностных ресурсов, а с другой стороны, она в то же время ограничивает потенциальные возможности самореализации женщины в семейной сфере, что может спровоцировать ролевую перегрузку, напряжение и конфликт [5].

Идентичное явление представляет собой следующий факт: из-за сложившейся в последние десятилетия не столь благоприятной экономической обстановки в нашем государстве, связанной с повышением пенсионного возраста, неравной оплатой труда и изменениями на валютном рынке, все больше и больше женщин выходят на службу (впервые, после декретного отпуска, после увольнения по собственному желанию и т.д.) для обеспечения своей семьи достаточным количеством средств для существования, названного прожиточным минимумом [4]. Здесь наиболее заметно, что сочетание двух видов деятельности, направленных на семейную и рабочую активности соответственно, усиливает конфликтное взаимодействие социальных ролей женщины по причине несоответствия ожиданиям, складывающихся стереотипно в каждой из областей – «Я-мать», «Я-работник». Можем сказать, что это та действительность, являющаяся одной из первопричин возникновения неврозов и ролевого напряжения у работающих женщин.

Наряду с этим, следует отметить, что в целом феномен МК работающих женщин исследован специалистами в сфере социальной психологии не в полной мере: ¾ от общей доли отечественных исследований основаны на взглядах, направленных на социологический или экономический тип совмещения женщиной семейных и профессиональных ролей. В подавляющем большинстве, исследователи ставят перед собой целью решение первостепенной задачи – установление и формирование способов адаптации женщин к недавно возникшим средовым обстоятельствам [3]. В свою очередь, представленные ими пути решения нацелены на преобразование ныне имеющихся политико-правовых условий, а не на глобальное реформирование психологии женщины (окружающей её среды). В том числе, предлагается трансформация системы льгот, выплат и пособий, перестройка режима работы для женщин, организация учреждений по оказанию помощи и поддержки и т.п. Иными словами, в нашей стране, проблемы работающей женщины поднимаются, главным образом, в экономическом ключе, а не в психологическом. Предложения многих авторов, заинтересованных в упразднении разногласий в области конфликтов, обращены преимущественно к высшим кругам и правительству, а не напрямую к самим женщинам.

Хотя, можем отметить, что одна четвертая от общего числа исследований МК все же принадлежит к числу чисто психологических. Так, например, известны имена следующих авторов: Алешина Ю. Е, Босс П., Гурко Т. А., Залюбовская Е. В., Лекторская Е. В., Милова О. Л., Новикова Э. Е., Полонской Н. Г., Родыгина Л. Н., Хоткина З. А, Ясная Л. В., внесшие вклад в развитие изучения данной проблемы [2]. Однако малочисленность работ этого направления не позволяет говорить о многосторонности и полноте изучения поднятого вопроса. Психологами и социологами обозначены лишь подходы, ключевые моменты, по которым в дальнейшем должна проходить разработка рекомендаций и инструкций по умелому совмещению нескольких занятостей работающей женщиной и вероятностном выходе из сложившегося межролевого конфликта. Так, например, Н.В. Гришина выделяет факторы, определяющие интенсивность ролевого конфликта:

1. степень совместимости/несовместимости разных ролевых ожиданий;
2. жесткость, с которой эти требования предъявляются;
3. личностные характеристики самого индивида;
4. его отношение к ролевым ожиданиям [2].

По этой причине необходимы социально-психологические работы, направленные на изучение причин возникновения МК, факторов, связанных с его развитием и путей снижения ролевого напряжения, испытываемого работающей женщиной при совмещении профессиональных и семейных обязанностей.

Именно поэтому, необходимо проведение практико-ориентированных исследований, нацеленных на обнаружение эффективного порядка действий для уменьшения интенсивности напряжения и снижения уровня ролевого конфликта, переживаемого работающей женщиной - что в будущем позволит ей при столкновении с возникшими трудностями базироваться на собственном потенциале ресурсов, а не зависеть от окружающего общества, быть активным субъектом своей деятельности.  При этом, как мы полагаем, ориентация на факторы становления, протекания и идентификации идентичности, формирующейся в результате личностного и социального взаимодействия, позволит более подробно описать стратегии уменьшения ролевого напряжения, которые будут касаться изменения внутренних установок женщины, ее ценностных ориентаций и самовосприятия, то есть они будут связаны с автономным процессом апперцепции женщиной самой себя, своей актуальной позиции в мире и др. [1].

Вынося гипотезу о разной степени выраженности и вероятностной специфики проявления ролевых конфликтов в различных профессиональных областях, мы полагаем, что имеется весомый научный вклад ученых по данной теме. Так, например, проведено изучение нескольких типов специалистов: предпринимателей (Э. Кирхлер), руководителей (А. А. Кукушкина, Т. И. Дрынкина), военнослужащих (A. A. Головачев, Н. В. Гусева, С. И. Ерина, М. М. Трягин, И. П. Матвеева), сотрудников полиции (П. Я. Прыгунов, М. В. Ходжич, Г.И. Уразаева), госслужащих (Н. В. Долгова, А. А. Михальский), журналистов (И. В. Стечкин), спортсменов (С. Н. Монастырев), педагогов (Н. В. Гордиенко, Л. Д. Желдоченко, Е. Е. Корнеева, Г.С. Корытова, В.Д. Иванов, Н.В. Панова, А.В. Логинова, З.С. Акбиева), а также студентов (В.А. Кручинин, О.В. Мясникова).

Заинтересованность в изучении всевозможных (полотипировано-женских) сфер деятельности можем объяснить следующим образом: роли в организациях различного вида (налогово-экономических, инженерно-технических, филолого-лингвистических, коммуникативно-творческих и т. д.) определяются должностными инструкциями, в которых указаны основные задачи данного работника, его обязанности и права, степень ответственности, полномочия, официальные взаимосвязи с членами организации по вертикали и горизонтали, основные требования к профессиональным знаниям, умениям и навыкам и многое другое.

При этом, обратим внимание, что нас интересует женская выборка. Относительно предположения, выдвинутого нами, касающегося различной выраженности МК у женщин с различной идентичностью имеем следующее: в ходе изучения взаимосвязи характеристик конфликтности и идентичности, в эмпирической части планируется проведение измерения выраженности психологических характеристик испытуемых с использованием следующих диагностических методик: уровень соотношения «ценности» и «доступности» в различных жизненных сферах (Е. Б. Фанталова), подразумевающий выявление внутренних конфликтов и вакуумов личности; методика «Кто я?» (в мод. М. Куна и Т. Маркпатленда), отвечающая за идентичность индивида в целом; тест Т. Лири (модификация Ю. А. Решетняк, Г. С. Васильченко), предназначенная для исследования представлений субъекта о себе и идеальном "Я", а также для изучения взаимоотношений в малых группах; методика определения уровня субъективного контроля (УСК) (Е. Ф. Бажин, Е. А. Голынкина, А. М. Эткинд), направленная на изучение  степени готовности человека брать на себя ответственность за то, что происходит с ним и вокруг него; применение демографического анкетирования.

Обратим внимание на то, что представитель позитивной психологии и психотерапии Н. Пезешкиан рассматривает актуальный внутренний конфликт как результат взаимодействия трех факторов – реальных жизненных стрессовых событий, микротравм, аккумулированных в процессе жизнедеятельности и личностных способностей по переработке психической напряженности. Поэтому, будущую выборку составят женщины, задействованные в различных профессиональных сферах деятельности, имеющие дело с разным уровнем стресса, с инвариативно-развитой системой применения копинг-стратегий, а также с многообразием жизненного опыта.  Так, нами предполагается отбор испытуемых, относящихся к следующим направлениям: культура и искусство; организационная и общественная деятельность; торговля, маркетинг и продажи; фитнес-индустрия; государственное и муниципальное управление; логистика; юриспруденция; педагогика и образование; архитектура и строительство; нефтегазовое и инженерное дело; журналистика; психология; медицина; экономика; IT – технологии. В соответствии с возрастной периодизацией Эриксона, для выборки определен возраст (от 25 до 45-55 лет), соответствующий ведущей деятельности данного этапа, для которого является - профессионализация вкупе с семейными обязанностями.

Исходя из вышесказанного следует, что данная проблематика имеет не столь обширную область исследования, а также малой изученностью характеризуется профилактика предупреждения возникновения межролевых конфликтов такой социальной когорты как работающие женщины. Помимо этого, требуется наличие доказательных исследований в области стратегического планирования выходов из конфликтов с минимальными потерями для личности. Поэтому, подытожив вышеизложенное, можем предположить, что в перспективе дальнейшие попытки, предпринятые нами, могут оказаться весьма перспективным вкладом в литературу.