Статья:

Принцип повтора в произведениях Адама Мицкевича: проблема перевода

Конференция: VIII Студенческая международная научно-практическая конференция «Гуманитарные науки. Студенческий научный форум»

Секция: Филология

Выходные данные
Сарайкин И.В. Принцип повтора в произведениях Адама Мицкевича: проблема перевода // Гуманитарные науки. Студенческий научный форум: электр. сб. ст. по мат. VIII междунар. студ. науч.-практ. конф. № 8(8). URL: https://nauchforum.ru/archive/SNF_humanities/8(8).pdf (дата обращения: 19.04.2024)
Лауреаты определены. Конференция завершена
Эта статья набрала 0 голосов
Мне нравится
Дипломы
лауреатов
Сертификаты
участников
Дипломы
лауреатов
Сертификаты
участников
на печатьскачать .pdfподелиться

Принцип повтора в произведениях Адама Мицкевича: проблема перевода

Сарайкин Иван Валерьевич
магистрант Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина, РФ, Москва

 

THE REPETITION IN MICKIEWICZ’S POESY AS AN INTERPRETING PROBLEM

 

Ivan Saraykin

undergraduate of philological faculty of Pushkin State Russian Language Institute, Russia, Moscow

 

Аннотация: в статье анализируются виды повторов в произведениях Адама Мицкевича. Рассматривается повтор на всех уровнях языковой системы. В результате сопоставления польского, русского и английского варианта стихотворений выявляются общие закономерности принципов интерпретации повторов.

Abstract: Types of repetition in Mickiewicz’s poesy are analyzed in the article. Repetition is described at all levels of the language system. Russian, Polish and English variants of the texts were compared and common interpretation patterns were revealed.

 

Ключевые слова: Повтор; Адам Мицкевич; перевод; русский язык; английский язык; польский язык

Keywords: Repetition; Adam Mickiewicz; interpretation; Russian language; English language; Polish language 

 

Выделение и рассмотрение универсальных принципов перевода текстов на разные языки всегда было и остаётся актуальной областью исследования. В данной статье на примере лингвистического анализа переводов Адама Мицкевича предпринята попытка выявить общие принципы интерпретации повторов. Повтор как базовый принцип организации текста рассматривается в трудах В.Я. Проппа [5], Д.С. Лихачева [2], Ю.М. Лотмана [3] и многих других учёных. Принимая во внимание тот факт, что поэты-романтики заимствовали фольклорные сюжеты и мотивы, отметим, что именно в текстах устного народного творчества повтор – основа композиционной структуры. Так, использование этимологических фигур (устойчивых сочетаний однокоренных слов типа варится варенье) – яркая отличительная черта и особенность славянского фольклора, обнаруживающаяся уже в древнейших текстах (См, например, работы М.В. Пименовой [4], В.В. Колесова [1]).

Фольклорная стилизация требовала от поэтов-романтиков развития языковых средств; их новаторство проявилось в использовании многозначности слова, развитии ассоциативности, метафоричности, открытиями в области стихосложения, метра, ритма.

В соответствии с уровневой организацией языковой системы, выделим четыре основные группы повторов, встречающихся в текстах Адама Мицкевича.  

Фонетический повтор. У Адама Мицкевича представлена аллитерация. Проиллюстрируем этот приём на примере отрывка из стихотворения «Аккерманские степи»:

Stójmy!... Jak cicho!... Słyszę ciągnące żórawie,

Którychby nie dościgły źrenice sokoła;

Słyszę, kędy się motyl kołysa na trawie,

 Kędy wąż ślizką piersią dotyka się zioła...

W takiej ciszy tak ucho natężam ciekawie,

Że słyszałbym głos z Litwy... Jedźmy, nikt nie woła!

(Stepy Akermańskie)

Какая тишь! Трава не шелохнёт!

Кругом меня вся ночь живёт и дышит;

Вон, журавлей мне слышится полёт;

Чу, мотылёк во тьме траву колышет,

И лёгкий ветер ласково поёт

Какая тишь! Откликнись, мой народ:

(Аккерманские степи, пер. Н.В. Берга)

The silence! I can hear far flight of cranes—

So far the eyes of eagle could not reach

And bees and blossoms speaking each to each;

The serpent slipping adown grassy lanes;

From my far home if word could come to me!—

(The Ackerman Steppe, пер. Edna W. Underwood)

В польском и русском вариантах повторяются согласные t // d, š // č, передающие шум, нарушающий тишину. Несколько иная интерпретация в английском переводе. Здесь для достижения аналогичного эффекта появляется аллитерация губных – p // b, m. Практически полное совпадение звуков во всех вариантах находим в стихотворении «Алушта днём»:

Łąka w kwiatach, nad łąką latające kwiaty

Motyle różnofarbne, niby tęczy kosa,

Baldakimem z brylantów okryły niebiosa;

Daléj sarańcza ciągnie swój całun skrzydlaty

(Ałuszta w dzień)

Долина вся в цветах. Над этими цветами

Рой пёстрых бабочек — цветов летучих рой —

Что по́лог зыблется алмазными волнами;

А выше — саранча вздымает завес свой.

(Алушта днём, пер. А. Майкова)

Upon the meadows settles shimmering down
A band of butterflies in rainbow flight;
Cicadas call and call in day's delight,
And bees are dreaming in a blossom's crown.

(Alushta by Day, пер. Edna W. Underwood)

Отметим, что английский вариант более разнообразен с точки зрения звукового повтора, чем славянские, в которых отсутствует повтор заднеязычного k. Однако это отсутствие компенсируется лексическим повтором, который, в свою очередь, нанизывается на фонетический повтор: kwiatach – kwiaty; цветах – цветами - цветов.

Морфологический повтор. Представлен повторением однокоренных слов одной или разных частей речи. Сюда же включен повтор этимологических фигур. В славянских вариантах перевода повтор корня более последователен, чем в английском (в силу типологического сходства польского и русского). Приведём ряд отрывков, с русским переводом:

Białawym kwieciem, jak białe motylki,

Unoszą się nad topielą;

List ich zielony jak jodłowe szpilki,

Kiedy je śniegi pobielą.

(Switeź)

Как белые бабочки, белым цветком

Они над водою белеют;

Как ёлка зимою под первым снежком,

Их листья в воде зеленеют.

(Свитязь, пер. В.Г. Бенедиктова)

 

 

Tak, godną łezkę nad nim uronić

Tobie zostało, mój bracie!

Tobie i piosnkę świętą zadzwonić

Po przyjaciela utracie...

(Do Aleksandra Chodźki)

Так уронить жемчужину слезинки

Тебе над ним досталося, мой брат!

И петь ещё, творя ему поминки,

Святую песнь судьбы тебе велят!

(Александру Ходзьке, пер. Н.П.Семёнова)

 

 

Jako promienie, co ze środka słońca

Leją potoki blasku i gorąca,

A słońce w środku stoi niewidome.

I byłem razem na okręgu koła

(Widzenie)

Так солнце сеет из себя лучи,

Которые светлы и горячи,

И зреть даёт, что зренью уловимо,

А само в существе своём незримо

(Видение, пер. В.Г. Бенедиктова)

 

 

Milczą piszczałki, głuchną bębenki,

(Dudarz)

Вдруг пищалки смолкли; бубны не бубнят

(Гудочник, пер. В.Г. Бенедиктова)

 

Общеславянские корни *bel, *pesn, *zrьt, *vetr сохраняют свою семантику в русском варианте. Интересно, что в переводе на английский язык морфологический повтор (случаи figura etymologica) как правило замещается фонетическим – аллитерацией на смычные взрывные d // t (см. ниже стихотворение «Алушта ночью»).

Интересна интерпретация В.Г. Бенедиктовым отрывка из стихотворения «Видение». Повторяющийся здесь три раза корень * zrьt в словах, относящихся к разным частям речи, отсутствует в оригинале. Вероятно, это связано с тем, что слова с названным корнем не закреплены в узусе употребления польского языка. У В.Г. Бенедиктова это намеренный приём стилизации. Последовательность двух и более слов с общей морфемой, создающих единую внутреннюю форму - средство актуализации определённого конкретного лексического значения.

Rzeźwią się wiatry, dzienna wolnieje posucha

(Ałuszta w nocy)

Повеял ветерок; стихает пламя дня

 (Алушта ночью, пер. Н.В. Берга)

The drooping, weary day night pushed aside

(Alushta by Night, пер. Edna W. Underwood)

Лексический повтор включает:

1) Повтор словоформ одного слова:

Чалму́-то как снимут — на них (тут — природа сама!)

Из чёрных курчавых волос остаётся чалма. <…>

Добыча, когда б и надежды их все превзошла —

И то бы в них жажду добычи унять не могла. <…>

(Аль-Мутанабби, пер. В.Г. Бенедиктова)

В русском варианте переводчик использует приём просаподосиса (повтора словоформ одного слова в начале и в конце стихотворения). На наш взгляд, такой тип повтора способствует актуализации тема-рематической связи в соседних высказываниях. В оригинале у Мицкевича этого приёма нет:

Ilekroć turban zdejmą, włos czarny i długi

Wije się po ich głowach, jakby turban drugi.

(Almotenabbi)

2) Повтор слов одной тематической группы. В стихотворении «Морская тишь» образ сна создаётся близкими по семантике глаголами спит, проснётся, дремлет и примыкающим к ним в смысловом отношении существительным снов. Повтор на фонетическом уровне, напротив, создаёт напряжение. В оригинале у Адама Мицкевича находим лишь лексический повтор слов названной тематической группы (Drzemią, spi):

Скользит ветерок, чуть касаясь до флага.

СпиТ море: чуть зыблется ясная влага.

Так в грёзах невеста под радугой снов

ПроснёТся, вздохнёт лишь — и спиТ уже вновь.

Лёг парус на мачту и дремлеТ, как знамя

На древке, — где брани угаснуло пламя.

Корабль, как прикованный к месту, слегка

Колеблется. Отдых для сил моряка!

О море! Полипа таят твои воды:

На дне спиТ он, сжавшись, средь бурной погоды,

А в тишь свои ветви спешит растянуть.

О память! На дне твоём гидра есть злая:

Под бурей страстей она спиТ, отдыхая,

И жало вонзает в спокойную грудь

(Морская тишь, пер. В.Г. Бенедиктова)

Синтаксический повтор представлен синтаксическим параллелизмом и анафорой. Анафора способствует актуализации и выделению значимого по смыслу слова, а параллелизм сближает стихотворение с произведениями устного народного творчества, создаёт тональность и напевность:

Pędź, latawcze białonogi,

Góry z drogi, lasy z drogi! <…>

Pędź, latawcze białonogi,

Skały z drogi, sępy z drogi! <…>

Pędź, latawcze białonogi,

Stepy z drogi, chmury z drogi! <…>

Pędź, latawcze białonogi,

Trupy, huragany z drogi! <…>

(Farys)

Конь белоногий мой, лети!

Леса и горы, прочь с пути! <…>

Конь белоногий мой, лети!

Прочь, скалы, коршуны, с пути! <…>

Конь белоногий мой, лети!

Прочь, тучи, коршуны, с пути! <…>

Конь белоногий мой, лети!

Скелеты, вихри, прочь с пути! <…>

(Бедуин, пер. Л.И. Пальмина)

 

 

«Weźmiesz pióro, gdy rękę zmordujesz żelazem,

Pióro pracuje tylko za miecza rozkazem».

Tak mię pióra uczyły w przyjaznej rozmowie, —

Trzeba było posłuchać, z głupstwa się uleczyć

(Almotenabbi)

Перо ты возьмёшь, как истратится сила плеча;

Перо ведь работает всё по приказам меча».

Перо этой речью хотело меня научить

И тем от безумья, быть может, меня излечить

(Аль-Мутанабби, пер. В.Г. Бенедиктова)

 

Таким образом, в рассмотренных стихотворениях Адама Мицкевича представлен повтор на всех уровнях языка. В одном тексте, как правило, несколько типов повторов, нанизывающихся друг на друга. Наиболее последователен перевод лексики, поскольку многие слова во всех трёх языках имеют прямые смысловые соответствия. Фонетические повторы, в силу специфики звуковой системы языков, в переводах могут как полностью сохранять эквивалентность, так и замещаться другим звуковым рядом. Имеет место принцип замещения повтора одного уровня языковой системы другим. Так, в текстах находим случаи замещения морфологического повтора фонетическим (случаи figura etymologica) при переводе на английский язык. Синтаксис русских переводов близок к оригиналам и отражает организацию фольклорных текстов, представленную в текстах Адама Мицкевича.

 

Список литературы:
1. Колесов В.В. Древнерусский литературный язык. Л.: Изд-во ЛГУ. 1989 
2. Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. Л. 1971.
3. Лотман Ю.М. Структура художественного текста // Лотман Ю.М. Об искусстве. – СПб.: «Искусство – СПБ», 1998. – С. 14 – 285.
4. Пименова М. В. Красотою украси: выражение эстетической оценки в древнерусском тексте. – СПб. : Филологический фак-т СПбГУ; Владимир : ВГПУ, 2007. – 415 с.
5. Пропп В. Я. Поэтика фольклора, М.: Лабиринт,1998. – 352 с.
6. Pisma Adama Mickiewicza: Konrad Wallenrod ; Grażyna ; Ballady i romanse ; Sonety ; Wiersze oryginalne, Том 3 – Paryź, 1844