К ВОПРОСУ ОБ ОЦЕНКЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ СУДЕБНОГО ЭКСПЕРТА В АРБИТРАЖНОМ ПРОЦЕССЕ

В соответствии с процессуальным законодательством все средства доказывания одинаковы по своей доказательственной значимости.

Так, заключение эксперта не имеет для суда заранее установленной силы и подлежит оценке наряду с другими доказательствами (п. 12 ПП ВАС РФ № 23 [1]).

Вместе с тем, например, Рихтерман В.Я. и Родионов В.И. в своей научной работе [2, с.1-2] отмечают, что по опыту практикующих юристов суды в подавляющем большинстве случаев (70 - 80%) при разрешении дела руководствуются именно результатами проведенной судебной экспертизы и воспринимают данное доказательство как первое среди равных.

Вероятно, данное обстоятельство обусловлено детальной регламентацией проведения судебной экспертизы, с одной стороны, и возможностями судебной экспертизы, с другой.

Тем не менее, указанные причины не означают, что данный вид доказательств не должен восприниматься судом критически.

Оценка заключения судебного эксперта в арбитражном процессе может быть сгруппирована по двум направлениям:

1) оценка соблюдения предусмотренных действующим законодательством требований, предъявляемых к порядку назначения и проведения экспертизы;

2) оценка содержания заключения эксперта, а также обоснованности сделанных им выводов.

В качестве примеров, рассмотрим некоторые распространенные случаи нарушений судебным экспертом процессуального законодательства и их оценку судом.

В судебной практике актуальны случаи, когда одна из сторон утверждает, что отсутствие в подписке прямого указания на то, что эксперт предупрежден об уголовной ответственности руководителем экспертного учреждения свидетельствует о нарушении процессуального порядка назначения судебной экспертизы. Тем не менее, отсутствие подписки не является безусловным основанием для признания заключения недопустимым доказательством.

Например, Санкт-Петербургский городской суд по делу N 2-277/2018 [3] разъяснил, что отсутствие в подписке прямого указания на то, что эксперт предупрежден об уголовной ответственности руководителем экспертного учреждения не свидетельствует о нарушении порядка проведения экспертизы и не порочит экспертное заключение.

Интересно также мнение Арбитражного суда Северо-Кавказского округа по делу N А32-30556/2019 [4], который указал на то, что момент дачи экспертами подписки об уголовной ответственности не имеет правового значения, поскольку эксперт дает подписку в соответствии со статьей 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения, а не за проведение исследования.

Следующим распространенным нарушением является постановка перед экспертом вопросов, касающихся юридической оценки действий.

Согласно части 2 статьи 82 АПК РФ [5] круг и содержание вопросов, по которым проводится экспертиза, определяются судом.

Обозначая круг и содержание вопросов, на которые необходимо ответить эксперту, суд исходит из того, что вопросы права и правовых последствий оценки доказательств не могут быть поставлены перед экспертом.

Исключение указано в п. 8 ППВАС № 23 в отношении установления содержания норм иностранного права (в силу принципа Jura novit curia ("Суд знает право").

Так, Семнадцатый арбитражный апелляционный суд по делу N А60-56055/2014 [6] рассмотрел в судебном заседании апелляционную жалобу конкурсного управляющего ООО "УЗГЦ" Обвинцева О.А. на определение Арбитражного суда Свердловской области, которым отказано в удовлетворении ходатайства представителя комитета кредиторов о назначении повторной экспертизы и ходатайства представителя собрания кредиторов о назначении дополнительной экспертизы.

В рамках указанного дела эксперт ответил на вопрос, касающийся признаков преднамеренного банкротства в действиях конкретного лица (бывшего директора организации), что является недопустимым ввиду того, что в компетенцию эксперта входит только установление экономически значимых обстоятельств, касающихся деятельности должника, но не правовая оценка действий контролирующего лица, на что, абсолютно верно, и указал суд апелляционной инстанции.

В рамках указанного вопроса интересно также рассмотреть содержание положений п. 1.1 статьи 16 АПК РФ, по которым Пленум ВАС РФ [7] дал разъяснение, что судом по интеллектуальным правам при рассмотрении им дела в качестве суда первой инстанции перед учеными, специалистами и иными лицами, обладающими теоретическими и практическими познаниями, могут быть поставлены любые вопросы. Е.С. Ганичева в своем труде [8, с. 124-130] отмечает, что Суд по интеллектуальным правам не относит такие ответы с изложением мнения сведущих лиц к числу доказательств (то есть не рассматривает их как консультации специалистов) и называет это право «неким исключительным процессуальным средством», статус которого четко не определен и не ясен, с чем мы полностью согласны.

Кроме того, это положение потенциально порождает порочную судебную практику направления в адрес сведущих лиц правовых запросов.

Оценка содержания заключения эксперта, а также обоснованности сделанных им выводов представляет собой более сложный процесс, чем оценка соблюдения процессуального порядка, так как суд, назначая судебную экспертизу, не владеет областью специальных знаний, а значит, оценить результаты такой экспертизы суд также не может.

Представляется, что для оценки содержания заключения эксперта необходимы либо вызов эксперта на допрос или же обращение к специалисту, в зависимости от конкретной ситуации.

Следует заключить, что законодательно заключение эксперта не является и не должно являться для суда приоритетным средством доказывания.

Тем не менее, на практике оно имеет особое доказательственное значение, что обуславливается наличием у эксперта специальных знаний, необходимых для ответа на возникшие у суда вопросы, а также особой процессуальной формой назначения и проведения судебной экспертизы.