СХОДСТВА И РАЗЛИЧИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ СИСТЕМ РОССИИ И КНР: ЭФФЕКТИВНОСТЬ И ВОЗМОЖНОСТЬ ПЕРЕХОДА

SIMILARITIES AND DIFFERENCES BETWEEN THE ECONOMIC SYSTEMS OF RUSSIA AND CHINA: EFFICIENCY AND THE POSSIBILITY OF TRANSITION

Olga Khiziryanova

Student, Plekhanov Russian University of Economics, Russia, Moscow

Ekaterina Angarskaya

Student, Plekhanov Russian University of Economics, Russia, Moscow

Katerina Volkova

Scientific Supervisor, Assistant, Plekhanov Russian University of Economics, Russia, Moscow

Аннотация. Данная статья сравнивает экономику России и Китая, опираясь на различие банковских систем, а также на различие уровня контроля государства в экономике, с акцентом на эффективность и возможность перехода от одной системы к другой. Авторы проводят сравнительный анализ основных характеристик обеих экономических моделей, а именно централизованного контроля государства в КНР и смешанной рыночной экономики в России.

Abstract. This article compares the economies of Russia and China, based on the difference in banking systems, as well as on the difference in the level of state control in the economy, with an emphasis on efficiency and the possibility of transition from one system to another. The authors conduct a comparative analysis of the main characteristics of both economic models, namely centralized state control in China and a mixed market economy in Russia.

Ключевые слова: экономика Китая, экономика России, ВВП, экономическая модель, модель развития, экономическая система.

Keywords: Chinese economy, Russian economy, GDP, economic model, development model, economic system.

В настоящее время одним из основных экономических партнеров России является Китай. Не так давно это была страна с развивающейся экономикой и низким уровнем ВВП. За короткий промежуток времени уровень ВВП КНР сильно вырос. В данной статье рассмотрены различия в экономиках КНР и России, выявили причины быстрого роста ВВП КНР и рассмотрели возможность перехода России на китайскую экономическую модель.

Сходство российской модели развития на современном этапе с азиатской проявляется, в частности, в том, что Россия, как и Китай, переживали процесс «наверстывания» отставания от уровня мировой экономики, в отсутствии четкого разграничения между государственной и частной собственностью, а также сильной легитимности государственной власти.

Создание двухуровневой банковской системы с разграничением компетенций Центрального банка и коммерческих банков второго уровня произошло в период перестройки, до распада Советского Союза. Реформы банковской системы, начавшиеся в 1987 г., предполагали переход от советской, четко определяемой модели (где банковская система была частью плановой экономики и исключала возможность банкротства предприятий даже при растущих неплатежах последних и переносила инициативу создания денежной массы на реальный сектор государственной экономики, к более либеральной двухуровневой модели), исключающей пережитки советской системы, и создать институты частной собственности [3, с. 96].

Банковская система Китая также представляет собой сложную двухуровневую банковскую систему, включающую центральный банк и коммерческие банки.

Но Российская и Китайская банковские системы имеют разные подходы к реформированию банковского сектора.

Так с начала структурных реформ и распада советского блока российская модель развития (как экономики в целом, так и банковского сектора) существенно отличается от китайской. 

В отличие от КНР частная собственность в России развивается не путем создания новых институтов, а в результате приватизации в период массового отказа государства от своих активов в пользу частного сектора и сопровождается идеей о тотальной неэффективности государства в экономической сфере. С начала экономических реформ в 1978 г. руководство Коммунистической партии КНР отдало предпочтение более прагматичной политике реформирования экономической сферы, направленной на постепенное развитие частных институтов и не предполагающей отказа от государственной собственности.

 В 2005 г. в КНР государство оставалось монополистом, прямо или косвенно контролируя 98% банковского капитала. Коммерческим государственным банкам и трем так называемым «политизированным» банкам (Государственный банк развития, Государственный банк импорта-экспорта, Государственный банк сельскохозяйственного развития) принадлежало 68% банковских активов. 

После вступления Китая в ВТО в 2001 г. и полного открытия банковского сектора для иностранных инвесторов с 2006 г. доля активов иностранных банков в общем объеме активов китайской банковской системы быстро растет. На конец 2006 г. она составила около 10%. 

В противоположность китайской модели в России начиная с 1991 г. появляется большое количество частных коммерческих банков, многие из которых в прошлом являлись региональными филиалами специализированных банков. Тем не менее создание кредитных институтов проходило спонтанно и не было обусловлено целью экономического роста со стороны государства. Вплоть до финансового кризиса 1998 г. неконтролируемое развитие банковского сектора происходило в контексте высокого уровня инфляции и массового вовлечения банков в спекулятивные операции. Несмотря на быстрый количественный рост, их значимость для экономики прямо пропорционально уменьшалась [3, стр. 98].

Также можно выделить следующие различия в Китайской и Российской банковских систем.  

Таблица 1.

Различия Китайской и Российской банковских систем на 2006 г.

Как мы можем заметить из данных, представленных выше, реформация в России и в КНР изначально имела разный характер. Так, когда в КНР происходило мягкое реформирование и сохранение прежней формы и системы управления экономикой, и экономической системы в целом, в России, можно сказать, произошла революция, которая в корне изменила бывшую экономическую систему. Так в России произошел резкий переход от капиталистической системы к рыночной, который получил в истории название “шоковой терапии”.  Экономика и население страны оказались не готовы к таким резким изменениям, что повлекло за собой кризис в 90-х годах прошлого столетия. Также отголоски такого резкого перехода нашли свое отражение и в кризисе 2008 года.

Китай же в свою очередь, запустил в 1979 Дэн Сяопином, курс на открытость. Страна начала использовать возможность импортировать то, что остальной мир знал, и экспортировать то, что остальной мир хотел. Это привело к быстрому росту внешней торговли, небывалому увеличению доли торговли в ВВП, а также крупным вливаниям прямых иностранных инвестиций. по сравнению с другими развивающимися странами, Китай выбрал прагматический, постепенный и двойственный подход. С одной стороны, правительство поощряло производительность труда, предоставляя рабочим коллективных сельских хозяйств и государственных предприятий права на часть дохода и возможность устанавливать рыночные цены на товары после реализации обязательных квот товара государству по фиксированной цене. В то же время правительство продолжило предоставлять необходимую протекцию нежизнеспособным предприятиям в приоритетных секторах и одновременно ослабило ограничения на участие частных и совместных предприятий, а также прямых иностранных инвестиций в трудоемких отраслях экономики [2, стр. 3].

Эта переходная стратегия позволила Китаю, с одной стороны, поддерживать стабильность, не давая разрушаться старым приоритетным отраслям, а с другой — получить быстрый рост, используя преимущество отставания в процессе промышленного обновления.

Что касается России, политика консолидации государственных активов в России наиболее заметна в промышленном секторе российской экономики. Начиная с 2000 г. происходит перераспределение границ между государством и реальным сектором, характеризующееся более авторитарным стилем управления экономикой по сравнению с периодом 90-х годов прошлого столетия. Государство выступает не как контроллер или регулятор экономической деятельности в режиме государственно-административного управления, а как партнер частного сектора, заботящийся об эффективности управления и прибыльности своих активов в ситуации, когда частный капитал оказывается недостаточно эффективным для реализации целей средне- и долгосрочной экономической политики. Необходимо отметить, что термин «стратегически важные активы» в своем прямом значении используется в Законе «О недрах» для определения активов, доступ к которым ограничен для иностранцев. Однако в последнее время этот термин вышел за рамки энергетического сектора и распространился на большую часть отраслей экономики за исключением, пожалуй, банковской сферы. Теперь он определяет активы, находящиеся в государственной собственности и использующиеся в качестве инструмента экономического роста.

Таблица 2.

Сравнение показателей ВВП Китая и России

Таким образом, мы можем сделать вывод, что экономика Китая превосходит экономику России, в частности, ВВП Китая больше российского в 8 раз. Это можно выделить следствием поступательного экономического развития Китая, в то время как Россия переживала несколько сильных кризисов и дефолт на фоне неустойчивой экономики в конце прошлого столетия. Как мы можем заметить, китайская система развития экономики является эффективной, но для российской экономики не совсем пригодной, поскольку уровень государственного вмешательства в экономику Китая гораздо выше российского; резкий переход на подобную систему может быть чреват для России новым кризисом, или возможно обрушением экономики, как это произошло в 90-х при резкой приватизации