ТЕРРОРИЗМ В ГЛОБАЛИЗИРОВАННОМ МИРЕ: ВЫЗОВЫ ДЛЯ КРИМИНОЛОГИИ И УГОЛОВНОЙ ПОЛИТИКИ

Современный мир переживает этап глубоких и динамичных трансформаций, обусловленных процессами глобализации. Глобализация, охватывая все сферы жизни общества, наряду с многочисленными преимуществами порождает и серьезные угрозы международной безопасности. Особое место среди них занимает терроризм, приобретший в XXI веке глобальный характер [1, с. 94]. 

Терроризм, исторически существовавший как инструмент политической борьбы и насильственного воздействия, в условиях глобализации приобретает качественно новые черты. Он трансформируется из локальной угрозы в явление международного масштаба, обладающее сложной структурой, разветвленной сетью связей и быстрой адаптацией к изменяющимся условиям. Более того, глобализационные процессы оказывают существенное влияние и на криминальную среду, способствуя интернационализации преступности [2, с. 96–97].

Парадоксальным образом возможности, которые глобализация предоставляет для развития демократии, открытого общества и экономического роста, одновременно используются деструктивными силами. Стирание границ в виртуальном и отчасти физическом пространстве, развитие глобальных систем коммуникации и транспорта создают благоприятные условия для деятельности транснациональных террористических сетей. Эти сети могут эффективно координировать свои действия на огромных расстояниях, оперативно перемещать финансовые средства, осуществлять вербовку сторонников и вести идеологическую пропаганду, не считаясь с национальной юрисдикцией.

Правоохранительные органы и спецслужбы большинства стран зачастую оказываются не в состоянии адекватно и оперативно реагировать на новые вызовы, так как их деятельность ограничена национальными законодательствами и недостаточным уровнем международного сотрудничества. В результате преступные и террористические сообщества нередко используют инструменты глобализации – свободное перемещение капиталов, анонимность интернет-коммуникаций, скорость передачи информации – более эффективно, чем государственные структуры, призванные им противостоять [3, с. 21].

Одной из наиболее опасных тенденций современности является симбиоз международного терроризма с организованной преступностью и политическим экстремизмом, поскольку это сочетание существенно усиливает деструктивный потенциал каждой из составляющих.

Организованные преступные группы предоставляют террористическим организациям доступ к финансовым ресурсам, оружию, документам и каналам нелегальной миграции. Терроризм, в свою очередь, создает зоны нестабильности и слабого государственного контроля, которые идеально подходят для расширения криминального бизнеса (наркоторговли, торговли людьми, контрабанды оружия и т.д.). Как отмечают исследователи, именно эта симбиотическая модель трансформирует организованную преступность в мощный «инструментарий геополитического противостояния» [4, с. 66].

Не менее значима связь терроризма с политическим экстремизмом. Экстремистские организации, стремящиеся к кардинальному изменению существующего политического строя, перераспределению власти или сепаратистским целям, все чаще прибегают к террористическим методам как к средству давления на государственную власть и устрашения общества. Факты последних десятилетий в странах СНГ, Северной Африки и других регионах наглядно демонстрируют, как насилие, проявляемое экстремистскими силами, используется для насильственной смены правящих элит и изменения политического устройства [5, с. 61].

В условиях глобализации этот триединый союз (терроризм – преступность – экстремизм) становится особенно устойчивым. Это ставит перед криминологией сложную задачу по разработке моделей анализа такого комплексного, системного явления, а перед уголовной политикой – необходимость создания столь же комплексных и скоординированных мер воздействия.

Необходимо отметить, что финансирование является «кровеносной системой» любой террористической организации. Глобализация мировой финансовой системы создала для террористов беспрецедентные возможности по привлечению, перемещению и сокрытию денежных средств. Ключевую роль в этом процессе играет сложившаяся глобальная банковская инфраструктура.

Как указывает Дж. Уайнер, одним из следствий финансовой глобализации стало формирование разветвленной международной системы для «отмывания» денег, которая активно используется как организованной преступностью, так и террористическими группами [6, с. 6]. Эта система зачастую опирается на формально законные финансовые институты и схемы. Истории известны случаи причастности к подобной деятельности крупнейших мировых банков, таких как Bank of America, Bank of New York, Citibank, Deutsche Bank, что свидетельствует о глубине проникновения проблемы в глобальную экономику.

Классическим примером страны, чья финансовая система долгое время функционировала как хаб для сомнительных финансовых потоков, является Кипр. Начиная со второй половины XX века, это островное государство создало привлекательный режим для международного бизнеса, предлагая конфиденциальность, мягкое регулирование и льготное налогообложение. Эта система изначально была ориентирована на обслуживание трансграничной торговли в регионе Ближнего Востока и Средиземноморья, позволяя бизнесу избегать рисков политической нестабильности и высоких налогов.

Однако уже к 1970-м годам созданные механизмы были адаптированы и активно использовались террористическими организациями, наркокартелями и торговцами оружием. Система оказалась чрезвычайно устойчивой: даже после международного давления и попыток реформирования, созданные каналы для нелегальных финансов десятилетиями продолжали существовать и служили интересам деструктивных сил в сфере финансирования преступности и терроризма [6, с. 7].

Революция в сфере информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) предоставила ему мощнейший инструмент для идеологического воздействия, оперативного управления и нанесения прямого ущерба. Интернет, изначально созданный как проект корпоративных и сетевых разработок Министерства обороны США, превратился в основное поле деятельности современных террористических организаций (например, кибертеррористические атаки, которые могут совершаться анонимно, нанося значительный ущерб и вызывая массовую панику при минимальных рисках для исполнителя; вербовка в сети Интернет, позволяющая вести пропаганду и создавать виртуальные сообщества; скрытая передача инструкций и удаленное управление посредством зашифрованной связи или Darknet и др.).

Способность террористических структур быстро осваивать и адаптировать новейшие технологические достижения ставит перед криминологией задачу прогнозирования новых форм киберугроз, а перед государствами – необходимость инвестировать в кибербезопасность и разрабатывать международно-правовые нормы для пресечения кибертерроризма [7, с. 117].

Проведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что в эпоху глобализации терроризм претерпел качественную трансформацию, превратившись в сложный феномен, представляющий собой геополитический вызов для всего мирового сообщества. Его синергия с организованной преступностью и экстремизмом, активное использование глобальных финансовых сетей и ИКТ значительно усилили его деструктивный потенциал.

Природа современного терроризма предъявляет к криминологической науке и уголовной политике государств новые требования, включая кардинальный пересмотр традиционных подходов к его изучению и противодействию.

Так, ключевым вызовом для криминологии становится необходимость перехода от узкоотраслевых исследований к комплексному, системному анализу, поскольку терроризм более не может изучаться изолированно. Криминологический анализ должен интегрировать знания из политологии (для понимания идеологических основ и политических целей), экономики (для исследования финансовых потоков), социологии и психологии (для изучения процессов радикализации), информатики (для анализа киберугроз). Только такой междисциплинарный подход позволит создать адекватную модель современного терроризма как сложной системы и выработать научно обоснованные рекомендации по противодействию ему.

В сфере уголовной политики приоритетными предлагается рассматривать следующие направления:

1. углубление международного сотрудничества через укрепление правовых механизмов экстрадиции и совместных расследований под эгидой международных организаций (ООН, Интерпол и др.);
2. совершенствование мер противодействия финансированию терроризма (ПФТ) путем ужесточения законодательства, повышения прозрачности финансовой системы и развития технологий отслеживания криптовалютных транзакций;
3. развитие потенциала в сфере кибербезопасности, включая создание специализированных подразделений и гармонизацию законодательства в части кибертерроризма;
4. профилактика и контрпропаганда через социальные программы, укрепление гражданской идентичности и активное противодействие экстремистским нарративам в информационном пространстве;
5. обеспечение комплексного подхода в рамках единой национальной стратегии, адаптируемой к новым вызовам.