Проблемы квалификации и дифференциации уголовной ответственности нарушения права на свободу совести и вероисповеданий

В процессе постепенного снижения роли церкви и увеличения масштабов и количества террористических актов, оправдываемых различными лозунгами, такими как «борьба с неверными», возникает необходимость в уголовно-правовой регламентации такого явления, как религиозный экстремизм. Достижение этой цели становиться сложным, так как Россия является поликонфессиональным государством [1, с. 497–499].

Одной из проблем является то, что в российском законодательстве нет определения религиозного экстремизма, что заметно осложняет квалификацию такого рода правонарушений и привлечение к ответственности.

Самым ярким примером последствий факта отсутствия подробной регламентации религиозного экстремизма является деяние, которое было совершенно известной группой «Pussy Riot», выраженное в экстремистском протесте. Данное преступление проходило в храме Христа Спасителя. 17 августа 2012 года Хамовническим районным судом было вынесено решение [2] о признании участниц коллектива виновными по ч. 2 ст. 213 УК РФ, а именно – хулиганство. Сама статья предусматривает возможность её применения к соответствующему преступлению по мотивам религиозной ненависти и вражды. Отсутствие религиозной подоплёки отрицали и участницы группы. Решение несколько раз обжаловалось, однако не претерпело значительных изменений в квалификации, при этом споры о правильности применения уголовного закона ведутся до сих пор.

В ходе исследования материалов судебных разбирательств и вынесенных решений, прослеживается следующая тенденция: квалификация деяний, связанных со свободой совести и вероисповедания, вызывает сложности у правоприменителя [3, с.656]. Большинство учёных сходится на том, что эти проблемы вызваны недостаточным уровнем юридической терминологии, с чем мы согласны.

Кроме того, в современном технически оснащённом обществе данные преступления совершаются в различных информационно-коммуникационных сетях, в частности, через интернет, что позволяет отнести их к категории компьютерных преступлений, характеризующихся высокой латентностью [4, с.322–330]. Несмотря на высокий технический уровень соответствующих правоохранительных органов, решение проблемы остаётся очень сложным. На данном этапе даже борьба с элементарным «интернет-пиратством» затруднена по причине сложности поиска соответствующей информации и скрытности основного «пиратского» материала. Стоит ли говорить о сайтах, спрос на который не столь высок?

Кроме того, если обратиться к самой формулировке статьи 148 УК РФ, то становится понятно, что защищаются права именно верующих, то есть приверженцев какой-либо религии или культа. Однако в современную эпоху научного прогресса многие отказываются от религиозного мировоззрения в пользу атеистического. Иными словами, атеисты сейчас – не просто слово или пережиток советской эпохи, а довольно большая группа граждан, чьи права, несомненно, также нуждаются в защите, однако никак не учитываются при написании текста статьи 148 УК РФ, которая как раз и «отвечает» за это.

Вопросы вызывает и то, что целью преступления по данной норме является оскорбление религиозных чувств верующих. Таким образом, неосторожно совершить данное преступление невозможно, что вполне логично и правильно. Проблемой является то, что для правильной квалификации деяния как оскорбляющего чувства человека нужно знать и понимать основное назначение правил, догм и иных принципов определённой религии. По этой причине усложняется применение нормы, так как очень сложно узнать, на что конкретно посягает преступник, то есть содержание посягательства [5, с.202–205].

Для того чтобы уголовный закон смог охранять не только верующих, но и атеистов, понятие «религиозные чувства» целесообразно отразить в законодательстве. Но ввиду того обширного количества самых разных религий, учений и так далее, создаётся проблема их реального объединения в одно понятие. Таким образом, закон о защите прав верующих будет размером как минимум с гражданский кодекс, что создаст определённые трудности в применении ст. 148 УК РФ.

Также, не стоит забывать о таких понятиях, как «честь» и «достоинство», которые не закреплены в законодательстве. Но стоит упомянуть о проекте федерального закона №98078807-2 «Об обеспечении права гражданина Российской Федерации на честь и достоинство» [6]. Рассматривался он ещё с 1998 года, но в 2010 был в итоге отклонён. Однако мы считаем, возможным и необходимым возвращение к его доработке, изменению и рассмотрению.

Учитывая все вышеперечисленное, мы считаем необходимым внести следующие изменения в анализируемую статью УК РФ:

·  расширить формулировку диспозиции ч. 1: «Публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих и научно-материалистического мировоззрения атеистов» или любым иным образом включить понятие атеист и научно-материалистическое мировоззрение в текст статьи.

·  дополнить ч. 3 квалифицирующим признаком:

«Незаконное воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповедания, выраженное в принятии религиозных или иных убеждений, или отказу от них, деятельности религиозных организаций, вступлению или выходу из них».